Ёсикава протянул мне пузырёк с прозрачной жидкостью.

– Я опять потеряю сознание, Ёсикава-сан? – озадаченно посмотрел я на профессора.

Он отрицательно покачал головой:

– Исключено, Хандзо-сан. Я предусмотрел это, когда разрабатывал этот препарат.

Я выпил содержимое. На вкус как пережжённый рис. Тут же мутаген отступил, и я опять почувствовал головокружение. Но лёгкое, которое сразу отступило.

После эксперимента Ёсикавы я сходил в душ, затем поел роллы, и включил телефон, поставив на зарядку.

Тут же посыпались сообщения. От Фудзивары, от Мико, от сотрудников отдела. Все переживали о моём здоровье и спрашивали о моём самочувствии.

Пока всем ответил, прошло ещё полчаса. Затем увидел звонков десять от профессора Ёсикавы и несколько тревожных сообщений. Перепугался он не на шутку, судя по количеству восклицательных знаков.

А через пару минут я поставил будильник и упал на кровать. Закрыл глаза и тут же провалился в сон.

Снилось мне, будто вокруг меня столпилось десять Ёсикав. Все они улыбались и хотели взять у меня побольше крови. Пришлось убегать от них. Причём я бежал очень быстро, а достигнув побережья, нырнул в воду и поплыл прочь от берега. Они хотели меня убить, а я спасал свою жизнь. Но вот я услышал вверху лопасти вертолёта и, подняв голову, заметил ещё двух профессоров Ёсикав. Один из них держал в руках огромный шприц, а второй кричал через рупор, что нужен всего один анализ.

Затем я оказался в лаборатории, и в руке торчал тот самый шприц. Я даже рассмотрел риску на его пластиковой поверхности: 3 L.

Я проснулся в холодном поту, как раз на этом моменте.

– М-да, жуть какая-то, – взял с полки телефон, взглянул на время. И понял, что уже пора собираться на работу.

Приняв контрастный душ, позавтракал, надел костюм и забрал с полки ключ-брелок от Порше и выскочил в подъезд.

Чуть позже я выехал со стоянки и встроился в общий поток транспорта, доехав в итоге без серьёзных пробок и происшествий.

Пятница началась со стандартных ответов, что «Перетрудился, но сейчас уже в норме», сотрудникам и начальникам отделов, которые продолжали переживать о моём здоровье. Даже позвонили руководители из высшего совета.

Чуть позже со мной связался Фудзивара.

– Хандзо-сан, почему вы не на больничном? – голос был его напряжён.

– Анализы в норме, Фудзивара-сан, – ответил я. – Просто очень тяжёлый был день. Немного переутомился. И я уже успел отдохнуть.

– Ну хорошо, Хандзо-сан, -с облегчением вздохнул Фудзивара. – А то вы всех очень сильно напугали. В том числе и меня. Нельзя же так над собой издеваться. На будущее учтите, что надо уметь и отдыхать.

Странно слышать это от одного из самых ярых трудоголиков в компании.

– Полностью с вами согласен, Фудзивара-сан, – ответил я.

– Вы не успели включить какую-то запись, Хандзо-сан. Можете отправить мне на телефон? Я ознакомлюсь, – попросил Фудзивара.

Я нашёл в файлах на телефоне нужную запись и нажал «Отправить».

– Уже у вас, Фудзивара-сан, – ответил я главе корпорации.

– Да, вижу. Благодарю, Хандзо-сан, – сказал босс и отключился.

В кабинет тут же постучались.

– Войдите! – крикнул я и увидел на пороге Майоко.

Она тревожным взглядом посмотрела на меня.

– Только не надо спрашивать, всё ли у меня в норме, Кагава-сан, – улыбнулся я. – Если сижу в кресле – значит, всё у меня хорошо.

– Я рада, Хандзо-сан, – пробормотала она. – Просто о вас такие слухи ходят по корпорации.

– Опять Тадашими? – процедил я, а Майоко кивнула в ответ. Ох уж эта трепачка! Снова она за своё. – И что говорят про меня, Кагава-сан?

– Что на вас накричал на совещании Фудзивара-сан и… – выдавила Майоко. – И вы попали в больницу с сердечным приступом. У вас и правда был сердечный приступ, Хандзо-сан?