– О, я-то способна сидеть спокойно, – Вайолет не сдавалась. Ей не понравился тон новой учительницы.

– Дорогая моя Вайолет, я не сомневаюсь, что ты способна. Но школьники бывают подвержены самым разным недугам. У нас бывали такие, что рассказывали несусветные небылицы, или паясничали целыми днями, или вот как Майкл – угрём на сковородке извивались. Можно продолжать и продолжать. Дорогая моя, может быть, у тебя нет проблем, но мы должны знать всё. Это много времени не займёт.

Миссис Грюмли проворно положила на парту перед Вайолет лист бумаги и протянула ей карандаш. Вайолет взглянула на карандаш и снова перевела взгляд на учительницу. Та улыбнулась и кивнула.

– Возьми, дорогая.

Вайолет потянулась за карандашом.

– Угу, левша. Я так и думала.

Учительница с кислой миной отошла от парты. Вайолет в смущении взглянула на выданный ей лист.

Вопрос 1: Твоё имя?

Вайолет, стараясь не смеяться, заполнила пустой прямоугольник. Совсем нетрудно.

Дальше – ещё глупее:

Имя твоего первого домашнего животного.

Ты часто гостишь у бабушки?

Зачем школе всё это знать?

Потом пошли совсем странные вопросы:

У тебя когда-нибудь возникало желание убежать из дома?

Ты сомневаешься в правоте взрослых?

Вайолет не знала, чтó здесь писать. Когда объявили перерыв на чай, она записала всего несколько ответов.

В класс вошла старая женщина с убранными в тугой пучок седыми волосами и в привычных очках. Она толкала перед собой тележку. На тележке возвышалась большая серебристая канистра с огромным логотипом «Чай Арчеров» на боку.

Все ученики отложили свои письменные принадлежности, взяли стоявшие на партах кружки и дисциплинированно выстроились в очередь. Каждый, подходя к канистре, открывал краник, и его кружка наполнялась чаем.

Над Вайолет выросла миссис Грюмли.

– Ох, Вайолет, ты не принесла кружку? Возьми вот эту, – Вайолет не успела ответить, как в её руке оказалась кружка. – Мы в Идеале любим наш чай!

Вайолет взглянула на тёмно-синюю кружку. Ей улыбались портреты братьев Арчер, а под портретами располагались слова: «Чай Арчеров – идеальный чай». Вайолет испытала желание вышвырнуть кружку в окно, но сдержалась, ведь чай – единственное, что ей в Идеале нравилось.

Допив чай, она возвратилась к работе. Нелепые вопросы сменялись ещё более нелепыми:

У тебя когда-нибудь был секрет? Если да, напиши подробно.

Ты любишь искусство (в том числе, рисовать карандашами и красками, петь, сочинять, вообще как-то выражать себя)?

Когда объявили обед, в голове Вайолет царил кавардак, и ей не терпелось скорее выбежать на улицу и поиграть.

Следом за колонной из ребят она вышла из класса на игровую площадку. Площадка была обнесена по всему периметру серой каменной стеной, вдоль которой тянулась прикрученная к ней длинная скамья. Ученики дружно приблизились к скамье, заняли места, раскрыли коробки с обедом и приступили к еде.

Всё вокруг казалось серым, несмотря на солнечный день. Безжизненный школьный двор. Ни криков, ни возгласов, ни смеха, без которых невозможно представить прежнюю школу Вайолет. Никто не бегает, не гоняет мяч, не затевает салки. Ничего. Устраиваясь на скамье, Вайолет усилием воли прогнала мысли о старых друзьях и о том, чем они сейчас могут заниматься.

Утолив голод, дети закрывали коробки крышками и поднимались со скамьи. Несколько ребят уже рисовали квадраты для «классиков», другие доставали длинную верёвку для игры в «прыгалки». Выходит, здесь всё-таки играют?

– Привет, Вайолет.

Она подняла голову. Перед ней стояла рыжая девчонка из её класса.

– Я Беатрис, – сказала девочка. – Хочешь попрыгать с нами?