Мадейра – это край, где вдоль горных троп и оросительных каналов – левад – вместо подорожника и лопухов растут каллы и орхидеи. Когда я впервые увидел белоснежные изящнейшие чашечки, то просто не поверил своим глазам. Но здесь можно увидеть много невероятного. Невольно вспоминается Гончаров с его «жадным взглядом», который не знает, куда ему устремиться.

Но вот парадокс: на этом острове – клумбе посреди океана, утопающей в ярких экзотических цветах, – старушки продают на углах букетики ощипанной пожухлой ромашки, которая растет где-то в горах… Продают по пять евро букетик (правда, отдадут и за три, если поторговаться) – безумно дорого по местным понятиям, просто как нечто невероятно роскошное… При этом цветок стрелиции, своей экзотической формой и ярким красно-оранжевым «оперением» напоминающей сказочную жар-птицу, стоит в супермаркетах 50 центов, а на деревенских рыночках – и того дешевле…

На Мадейре маленький и очень уютный аэропорт. Чаще всего самолет останавливается метрах в тридцати от здания аэровокзала. Сошел с трапа и пешком, вдыхая удивительный воздух, дивясь ласковому солнцу и волшебным запахам, – внутрь, к паспортному контролю (это если прилетел из Англии; лиссабонские пассажиры идут прямо в багажный зал). Минут пятнадцать на все не утомительные формальности и получение чемодана, и вот ты уже садишься в такси. Поездка в любой конец Фуншала обойдется вам в тридцать евро, а если поторгуетесь, то и двадцать пять. Можно с комфортом доехать и на автобусе-экспрессе всего за пятерку. Удобно, что он провезет вас насквозь через весь Фуншал – с востока на запад – и вы можете сойти где угодно. Ходит он достаточно часто, примерно раз в час. Конечно, когда живешь здесь долго, то обрастаешь всевозможными контактами, появляются знакомые шоферы, почти друзья. Одно время в нашей семье таким водителем был высокий, видный парень, косая сажень в плечах, назовем его условно Леу[1] (сокращение от Леонарда). Был он на все руки мастер, бывший спецназовец, к тому же автогонщик. Служа в натовских войсках, блестяще овладел английским, был, казалось мне, бесконечно силен и невозмутим, как скала. И очень, прямо-таки в немецком стиле, обязателен, корректен и неизменно пунктуален.

Поэтому я не знал, что и думать, когда однажды Леу встретил меня в аэропорту неприветливо. То есть он почти не обращал на меня внимания, был поглощен разговором по мобильному. Едва кивнув мне, схватил мой чемодан и рванул к машине, я еле за ним поспевал. «Что происходит?» – хотел я его спросить, но ему было не до моих вопросов.

Поглощенный разговором, он, кажется, забыл, что осуществляет пассажирскую перевозку, а не участвует в ралли.

Дорога из аэропорта, нет слов, великолепна, но все же это горный край, а значит, здесь хватает крутых поворотов, туннелей и прочего. Не самая простая трасса, если устраивать на ней гонки. Но Леу на этот раз устроил. Непонятно только было, с кем он соревнуется.

Что-то внутри него творилось невероятное, что-то там кипело, рвалось наружу, и он выбрасывал эту черную энергию на дорогу, швыряя автомобиль в один крутой вираж за другим… а я, пристегнувшись поплотнее, прощался потихоньку с жизнью, но невольно слушал, что Леу говорит в свой мобильник. А говорил он вещи удивительные. То очень тихо, так что я еле разбирал слова, то переходя на сдавленный крик.

«Ты играешь мной. А я не игрушка!» – сипел он в трубку яростно, и машина подпрыгивала на дороге в такт его словам.

«Так не может продолжаться. Не может, не может, не может!» – выкрикивал он, яростно сжимая руль, словно душил кого-то от ревности, и мы пулей влетали в очередной туннель.