Египет, укрытый в благодатной долине Нила, не страдал от засухи, и фараоны старались помочь «мировому сообществу». Они посылали зерно вчерашним врагам в Северную Сирию, в порт Угарит. Палестине повезло по сравнению с другими, потому что Египет продолжал поддерживать благополучие Побережья и Долин. Так, не пострадал Мегиддо и многие другие города. Более того, Египет решил принять тысячи беженцев, устремившихся на поиски новой жизни с выжженных солнцем эгейских островов и из Анатолии. Одни осели в Дельте, другие – на побережье Палестины.

Волны греческих и анатолийских переселенцев в целом мирно влились в тогдашнее палестинское общество. За короткое время они перешли на западносемитский язык. Их боги, упомянутые в Библии (Дагон, Баал-Зевув), носили семитские имена. Египтяне называли пришельцев «пелесет» и «деньен». От слова «пелесет» произошло название «Палестина», а «деньен» в библейском рассказе стали «коленом Дана». Район Большого Тель-Авива так и называется – Дан. Следы их присутствия видны во всех прибрежных городах той эпохи – от порта Дор до Газы – и в долинах вплоть до Бейт-Шеана. Они принесли с собой секреты эгейской керамики, которые в сочетании с местной традицией породили керамику палестинскую.

Среди самых замечательных произведений их искусства – антропоморфные (повторяющие облик человека) саркофаги из Дейр-эль-Балаха, на юге сектора Газа. Эти забавные, на наш взгляд, сооружения, которые вмещали до четырех покойников, можно увидеть и в Музее Израиля, и в Археологическом палестинском музее.

К XI веку до нашей эры в Святой земле сложилась амальгама кочевых и оседлых племен. Одни создали замечательную городскую цивилизацию, другие сохраняли кочевой или полукочевой образ жизни. Когда окрепшие города забирали власть над округой, крестьяне или смирялись с этим, или срывались с места и откочевывали на окраину, в горы, в полупустыню на востоке. Но если города ослабевали – после войны, во время засухи или мора, – кочевники продвигались поближе, оседали на земле, а иногда брали города штурмом. Время от времени в конгломерат племен Ханаана история подбрасывала обломки рухнувших империй. Так пришли с севера хетты и филистимляне с запада. С веками и они растворялись на ханаанских просторах.

На смену поздней бронзе пришел железный век. С этим периодом связана библейская традиция Исхода из Египта и завоевания Палестины «сынами Израиля». Еще в 1960-е годы многие археологи-библеисты надеялись найти научное подтверждение этому рассказу, но с тех пор была проведена огромная работа и раскопаны десятки поселений железного века, и сейчас мы можем судить о событиях той эпохи лучше наших предшественников. Мы будем опираться на исследования израильского археолога Исраэля Финкельштейна, похоронившего легенду о жестоком завоевании.

Библия рассказывает, что потомок Авраама Иаков (он же Израиль) во главе многолюдного клана переселился в Египет во время засухи и вернулся в Ханаан, когда великая сушь окончилась. Возвратившийся многочисленный клан «сынов Израиля» принес с собой новую веру, веру в своего племенного бога Яхве. Во главе вернувшихся стоял полководец Иисус Навин. Под его водительством и по воле Яхве «сыны Израиля» завоевали Ханаан, истребляя целые народы. После победы они расселились по всей Палестине и создали мощное государство.

Соответствует ли этот рассказ реальной истории? Почти тысяча лет отделяла авторов (или редакторов) библейского текста от описываемых событий. Рассказ об Иисусе Навине и завоеваниях «сынов Израиля» относится к тому же жанру, что и повествование о варягах Рюрике, Труворе и Синеусе, призванных княжить на Русь, или Кие, Щеке и Хориве, основателях Киева, или о троянском царевиче Энее, основавшем Рим. Эти предания намекают на какие-то неясные нам политические и исторические реалии. Возможно, и в самом деле после падения Трои избежавшие гибели троянцы приплыли в Лаций, в античную Италию, но трудно принять «Энеиду» за хронику тех времен. На изучение далекого прошлого Палестины наложило свой отпечаток именно благоговейно-трепетное отношение к Библии, в которой видели не свод увлекательных и поучительных сказаний и притч, но историческое сочинение. Так замечательная женщина остается в гордом одиночестве, незамужней и невостребованной, потому что все мужчины относятся к ней с непомерным обожанием и почтением. Женщине, равно как и Библии, не нужно, чтобы ее боготворили.