Специалисты считают, что страх перед попытками ускорить Избавление не является изобретением антисионистов[27], то есть он возник не в качестве орудия для борьбы с сионизмом, а составляет неотъемлемую часть еврейской традиции, причем корни его – в классических трудах иудейства. Задолго до появления сионизма еврейские мудрецы призывали смиренно нести бремя изгнания. Хотя о трех клятвах чаще вспоминают, когда «алия»* (возвращение в Землю Израилеву) становится реальной возможностью для большого числа евреев, их правовое применение началось за несколько веков до появления политического сионизма[28]. После изгнания евреев из Испании в ходе Реконкисты, христианского «отвоевывания» Испании в конце XV века, раввины стали ссылаться на три клятвы, предостерегая изгнанников от поселения в Земле Израиля, ибо испанские евреи расселялись тогда по всей Османской империи, в состав которой входила Земля обетованная. Хотя власти Османской империи с радостью принимали переселенцев в своих владениях, лишь небольшая группа изгнанников осела тогда в Земле Израиля.

Немецкий раввин Яков Эмден (1697–1776), чье влияние на иудейскую юриспруденцию ощущается и по сей день, опирался на три клятвы в своем осуждении мессианского движения саббатианства. Его основатель Шабтай Цви (1626–1676), лжемессия родом из Смирны (Измира), обещаниями о немедленном Избавлении увлек за собой целые общины, но вскоре отрекся от иудейства и принял ислам. Последствия этой истории потрясли еврейский мир и усилили подозрительность к любому, кто только даже намекал, что он – Мессия. Подчеркивая, что речь идет об эпохе милосердия Господня, когда Избавление было действительно близко, раввин Эмден обвиняет лжемессию в попытке ускорить этот процесс, что привело к великим бедствиям. Три клятвы упоминаются даже в трудах Цви Гирша Калишера (1795–1874) и Иегуды Алкалая (1798–1878), которых многие сионисты считают своими духовными предтечами. Эти раввины поддерживали поселение евреев в Святой земле, ибо оно не имело ничего общего с массовым энтузиазмом, который как раз и призваны сдерживать приведенные в Талмуде три клятвы.

Алкалай был лишь одним из многих сефардских мыслителей, пытавшихся остудить мессианский энтузиазм. Авторитетный еврейский правовед раввин Йосеф Хаим из Багдада, более известный под именем Бен Иш Хай (1834–1909), также ссылался на три клятвы, запрещая подобную самодеятельность[29]. Очевидно, что возвращение в Землю Израиля с помощью политических средств противоречит традиционному пониманию мессианского Избавления.

Ожидание Мессии, Искупителя Израиля, даже если оно кажется радикальным и нереалистичным, должно оставаться свободным от каких бы то ни было «заменителей». В еврейской традиции Изгнание понимается как исцеление и очищение. Логику, стоящую за ожиданием Избавления, можно обнаружить в притче, приписываемой раввину Йосефу Хаиму Зонненфельду (1848–1932), одному из столпов палестинской религиозной общины:

«Господь изгнал нас из-за наших грехов, и Изгнание – это больница для еврейского народа. Невозможно представить себе, чтобы мы снова заняли свою землю, пока не вполне исцелились. Бог хранит и защищает нас, посылая нам свои “целительные” испытания в точном соответствии с нужной дозировкой. Мы уверены, что, когда полностью исцелимся от грехов, Бог не будет медлить ни секунды, а тут же спасет нас Сам. Как же мы можем торопиться покинуть больницу перед лицом смертельной опасности, нависшей над нами, упаси Господь? Мы ждем Избавления, которое полностью исцелит нас; мы не хотим возвращаться в царский дворец, не выздоровев, избави Бог»