Концептуальные связи между сионизмом и антисемитизмом уходят корнями в общую европейскую историю, из недр которой также возникли колониализм и расовая дискриминация. Многие сионисты, в том числе Герцль, открыто полагались на содействие антисемитов в осуществлении планов переселения евреев в Палестину. Вдохновивший его европейский колониализм не считался с интересами местного населения, а порой и просто изгонял его или загонял в резервации. Но к тому времени, когда было основано сионистское государство, европейские страны, испытавшие ужасы Второй мировой, уже отшатнулись от этнического национализма. Причем сионисты создали государство на территории, где они находились в явном меньшинстве. Именно поэтому сионизм называют иногда «незаконным сыном этнического национализма»[149].

В наше время упоминание в научных кругах колониальных аспектов истории Израиля возмущения не вызывает. Хотя такой подход не всегда приветствуется последователями сионизма, он признан «правомерным и желательным»[150] видными экспертами, например, израильским историком Анитой Шапира. Сионистские планы подразумевали колонизацию европейцами территории Западной Азии, заселенную разными этническими и конфессиональными группами. Однако идеологи сионизма, принадлежавшие к ее социалистическому крылу, отрицали существование конфликта с местным населением. По их мнению, местные жители только выигрывали от сионистской колонизации либо вообще не обращали на нее внимание. Однако создание чисто еврейских поселений и сегрегация на рынке труда, которую стали практиковать приехавшие в начале XX века поселенцы-сионисты, постепенно вызвала недовольство местного населения. Так, арабы не имели права обрабатывать земли, приобретенные Еврейским национальным фондом, который до наших дней отказывается эти земли им продавать и сдавать внаем.

Первые еврейские иммигранты конца XIX века селились очень разрозненно и нанимали арабов для работы на фермах. Колонисты начала XX века следовали лозунгам «завоевание трудом» и «афрада» («разделение») и селились кучно, коллективами. Иными словами, сионисты пошли по пути обособленного развития, по которому идут до сих пор. Это во многом предопределило изоляцию Государства Израиль в регионе.

Решение палестино-израильского конфликта, по-видимому, требует хотя бы частичной деколонизации. Так как у переселенцев-сионистов нет родины, куда они могли бы вернуться (как в свое время вернулись на родину французские переселенцы из Алжира), деколонизация могла бы пойти по южно-африканской модели: Африканский национальный конгресс официально признал законность присутствия белых колонистов в стране. Не менее серьезной проблемой стал бы раздел жизненно важных ресурсов, прежде всего воды и земель, а также высокий уровень социально-экономического расслоения на территории между Иорданом и Средиземным морем.

По мнению Аниты Шапира, «сионистская идеология представляет собой смесь противоречащих друг другу устремлений, являющихся, с одной стороны, типичными для движений национального освобождения, а с другой – для европейской колонизации стран Ближнего Востока»[151]. Применение силы для достижения этих целей является неизбежным. Израильский историк Бенни Морис объясняет:

«Сионистские идеология и практика были вынужденно экспансионистскими. Для воплощения этих идей требовалось организовать группы поселенцев и переместить их в Палестину. Как только новое поселение “пускало корни”, его жители остро осознавали свою изоляцию и уязвимость и совершенно естественно стремились к образованию в округе новых еврейских поселений. Это делало исходное поселение более “безопасным”, но теперь новые поселения располагались на “границе” и, соответственно, сами нуждались в следующих поселениях, которые бы их защищали. После Шестидневной войны та же логика стояла за распространением израильских поселений [на завоеванных территориях]»