— Ах, ну да, простите, совершенно забыл… Кандидат в мэры города! - рассмеялся напарник Василия. 

— Проходите, ваши палаты вас заждались! - указал он всторону здания. 

— Пойдём, Нутелла, кто-то же должен быть здесь в здравом уме. Наручники снимите!

— Ага, разбежался, ваша одноклассница дёру хотела дать и чуть ли не с кулаками набросилась! Под замок до разбирательства посадим и тогда снимем. 

— Даме хотя бы снимите, - сжав челюсти, грозно сказал Орловский. 

— И вам, и даме, проходите, сейчас все будет! - стоял на своём полицейский. 

В отделении полиции я находилась впервые, надеюсь, больше такого не повторится. 

Закрыли нас за решёткой в казенной комнате, где кроме деревянного стола и пары стульев с очень старым железным сейфом, ничего больше не было. 

— И? - развернулась я на звук закрываемого железного замка. 

— Ждите, скоро придет старший по званию и будет решать, что с вами делать. Нефиг было презервативы в аптеке терять! - подкинув связку ключей, хмыкнул полицейский и направился на выход. 

— Эй, вы что, оставляете нас одних? А где же ваш старший по званию?! - возмущенно схватилась я за железные прутья. 

— Вы время видели? Товарищ майор обедает. Ждите, - бросил он и вышел. 

Оглянувшись вокруг, я печально вздохнула и направилась к старой деревянной лавке. 

— Нател, с дочерью-то что не так, почему пряталась? - решил поинтересоваться мой сокамерник. 

— Ничего, не твоего ума дело! - огрызнулась я, понимая, что Орловский не виноват, и все равно не удержалась. 

— Хорошо. Позволишь? - он присел рядом и запустил руку во внутренний карман пиджака. 

— Только не говори, что все это время у тебя был мобильный! - я посмотрела на него с надеждой, готовая тут же стукнуть его за сокрытие сего факта.

— Нет, телефон и документы в машине. А твой? - достал он тюбик с кремом. 

— А мой дома, нам ведь вроде запретили телефоны в школу носить.

— Ну да, поступи они иначе, этот проект был бы провален. Ты вообще обращала внимание, сколько времени сейчас мы все проводим в этой маленькой коробочке? Знаешь, иной раз проезжаю возле автобусной остановки, люди стоят и все с опущенными головами в телефонах. Абсурд. Подростки умудряются за одним столом сидеть и в чате общаться! 

— Эпоха интернета, - констатировала факт. 

— Давай я тебе на глаз крем нанесу, хорошо, что в карман кинул, - Костя раскрутил крышечку на тюбике и в следующую секунду оказался слишком близко к моему лицу. 

Сердце замерло, внутри любовь и боль, я словно нахожусь между двух огней. Притяжение и отторжение! И он такой притягательный, манящий и красивый, безумно хочется тонуть в его поцелуях. И так же сильно хочется его бить в грудь, доказывая, что он был для меня больше, чем жизнь, и так предал… 

Глаза его с серой поволокой, казалось, темнели каждый раз, когда Костя приближался. Иссиня-чёрные волосы выгодно подчеркивали необычный цвет его глаз. При дневном свете они казались светло-голубыми, в помещении – светло-серыми, а когда в его взгляде горела страсть, они темнели, словно мокрый асфальт. Мне ли не знать - пятнадцать лет вижу его взгляд, каждое утро, когда Виктория просыпается и открывает свои глаза. 

Его прохладные пальцы касаются моего века, и я покорно закрываю глаза. 

— Знаешь, пока вновь тебя не увидел, то и не подозревал, как сильно по тебе скучал…

Я молчу, он в ответ тоже. Не дышу. Не хочу, чтобы этот момент заканчивался. Ладони Орловского касаются моего лица, и я уже слышу его вздох на моих губах. 

— Так! Что тут у нас?! - громкий баритон и звук открываемой двери оборвали тонкие нити между нами.