– А чего ее искать? Эта причина на лице вот такенскими буквами калибра 9 мм написана… За двумя, кстати, подписями, – присмотревшись, ответил Огурцов. – Здесь имеет место не менее двух огнестрельных пулевых ранений головы. Входные на лице, а выходные… – слегка повернув голову трупа, сказал Огурцов, – в области затылка.

– А время наступления смерти? Когда он умер.

– В 23 часа 47 минут… – начал было Огурцов, но увидев недоброе выражение глаз следователя, сказал: – Молчу, молчу! Уж и пошутить нельзя… Полтора-два часа к сему моменту.

В общем, когда закончили мероприятие под названием «Осмотр трупа на месте его обнаружения», Наталья «озадачила» всех сотрудников узкоспециальными проблемами, и когда двинулись к дому, уже наступило утро. Почти утро. Коротка летняя ночь. В машине обсудили итоги: труп неизвестного, «темнуха» на данный момент явная, и работы предстоит… с утра и до позднего вечера! И не один день, похоже. Когда подъехали к дому Огурцова, Наталья попросила водителя погулять и, повернувшись к Огурцову, довольно нерешительно, что для нее не характерно, сказала:

– У меня есть к тебе разговор.

– Весь внимание, мадам, – ответил Огурцов, зевнув при этом так, что чуть челюсть не вывихнул. – А может, пройдем ко мне? Тем более что там есть третий компаньон и спирт халявный…

– Слушай, Дима, – необычайно серьезно спросила она, – а как ты отнесешься к тому, что мы с Перцевым… поженимся?

Огурцов, оторопев, машинально спросил:

– А он хоть знает об этом или ты его силой возьмешь? – И едва успел прикрыться рукой от хорошего бокового удара. – Прости, Наташа. Пошли в дом. Время-то уже к пяти. Кстати, а сегодня с Перчиком можно об этом говорить?

Наталья некоторое время нерешительно сидела на месте, потом сказала:

– Можно! А я, пожалуй, поеду домой. Хочу еще часок поспать. Так что скажешь?

Доктор Огурцов пару минут молчал, а потом ответил:

– А что я могу сказать? Раз решили – счастья вам, ибо и жить – вам. Хоть все это и неожиданно, но я рад за вас! – И, чуточку подумав, сказал: – Да, рад!

Наталья чмокнула Огурцова в щечку и, крикнув водителя, уехала. Огурцов немного постоял у подъезда и медленно поплелся к себе. В квартире обнаружился мирно похрапывающий жених. Спирта же в банке заметно поубавилось. Наверное, пролил нечаянно?

– Силен Перчина! – сказал Огурцов, болтая банку. Но все равно через пару часов можно с ним говорить… «А я еще успею поспать это время», – подумал Огурцов и, глянув на часы, сказал вслух:

– Я не только не против, я всеми руками «за»! И если Наталья под фамилией Неделина была приличной язвой, то когда она станет Перцевой – язва станет еще и перцово-жгучей.

– Сволочь ты, Огурец, – вдруг пробормотал Перцев. – Все светлое и самое лучшее всегда извратить норовишь. Одно слово – трупорез, – и, повернувшись на другой бок, захрапел.

– Спи, спи жених! Я тоже вздремну.

Однако проспал он не больше часа, ибо ровно в шесть утра его разбудил телефонный звонок. Взяв трубку, он услышал:

– Алло, Дима, извини, но… Дима, я, кажется, знаю, кто у нас труп.

– И кто же? Неужели его пальчики нашептали?

– Нет, криминалист пальцы катать утром в морге будет. А ты вспомни, кто несколько лет назад был с такими же пулевыми ранениями, и сопоставь то дело с этим трупом, а? В восемь утра встретимся у тебя в морге и кое-что посмотрим. Я думаю, и без эксперта-криминалиста установим, кто это. – И отключилась.

Огурцов снова лег, закрыл глаза и затих, однако заснуть так и не смог.

– …Ну ее с этими трупами… несколько лет назад?.. С пулевыми… – И вдруг, отбросив одеяло, сел. Игнатов!!! Но ему же дали восемь лет – и так низший предел, и срок еще не кончился. Значит, это не может быть он. А может, и вправду Игнатов!!! Неужели Игнатов???