Каждый из нас – Неуловимый Джо, боящийся, что ловить не будут. Мы никогда до конца не уверены в женщинах. Говорить она может все что угодно, но станет ли искать встреч и звать обратно, неизвестно. Исключение – только мама, которая будет искать, звать, прощать бесконечно. Найдется похожая на нее женщина, и тогда крови ее будет попито много и в случае дальнейшего расставания, и при предположительном счастливом конце.
А тихо ждущие – совсем труба. Этот предмет изучению мужчин неподвластен. Сколько об нее ноги ни вытирай, все равно услышишь, что ты плохой, но она тебя любит и ждет. Ее надежда превращается в покорность и начинает бесить.
Когда это окончательно надоедает, мужчина, как правило, сообщает, что очень занят, и пропадает. Иногда на неделю, иногда на год, иногда навсегда.
А теперь – рассказ ждущей, точнее, моя с нею беседа на приеме. Сравним?
– Отпустил бы он меня…
– Да он тебя не держит. Это ты каждое утро внушаешь себе, что любишь его и будешь ждать. Это ты выбираешь ожидание.
– Сказал бы, что не нужна, что не любит. Я думаю, он должен честно сказать, например, так: «Встретил другую женщину, думаю, на этот раз действительно ту, что искал». Так нет же, не говорит.
– А можешь представить, что он тебе сказал то, что ты мечтаешь услышать? Все. Он только что это произнес. Хочешь, я тебе за него скажу? «Катя, ты мне не нужна!»
– Да нет, конечно! Он меня обнадеживает. Я спросила: «Ты меня не любишь?», а он в ответ: «Не говори ерунды».
– Все ждешь, пока он тебе скажет: «Да! Я совсем тебя не люблю. Так, заглянул на перепих». Зачем тебе такое унижение?
– Я, доктор, признаюсь в совсем сокровенном. Кажется, мне следовало насторожиться еще год назад, в самом начале, когда он только что ушел из семьи и мы стали вместе жить. Я знала, что от предыдущей женщины он просто ушел и не вернулся. Пожил немного у родителей, а они его достали, и однажды он неожиданно пришел с вещами ко мне. Остался.
Как-то к нам пришли гости, все изрядно выпили. Он заснул, а я смотрела телевизор. Зазвонил его мобильник, высветилось имя – Кира Иванова. Я взяла телефон, понесла ему в спальню и говорю:
– Тебе звонит Кира Иванова.
А он мне презрительно так:
– Пусть звонит.
Я понесла трубку в другую комнату, но звонки продолжались, настойчиво и подолгу. На шестом я не выдержала и вновь пошла к нему, потребовала, чтобы ответил. Мало ли что, вдруг случилось что-нибудь, я же не знала, кто звонит.
А он проснулся, посмотрел мне прямо в глаза и поинтересовался: «А что я ей скажу? Что между нами все кончено?» Рухнул на подушку и продолжил сон младенца.
Я тогда ничего не почувствовала. Вспомнила об этом только сейчас, когда он ушел. Теперь я звоню, а он не берет трубку. Или обещает перезвонить и забывает это сделать неделями.
Иногда мне удается его вызвонить и уговорить приехать. Является. Хочет, дрожит, любит. Утром уезжает на работу, и все – провал. Может месяцами не отвечать на мои послания и звонки.
Он рассказывал подробности ухода от жены. Они собирались на дачу. Она начала зудеть: «Не туда поставил, не то сделал». Он хлопнул дверью и ушел. Представляете? Это из семьи с ребенком! Что уж про меня говорить. Я считала, что со мной такого не произойдет, и оказалась не права, судя по всему.
– Хорошо, что понимаешь, Катя, это уже полдела. А родители его как живут?
– Отдельный рассказ. Папа купил однокомнатную квартиру и с завидным постоянством бросает свою жену раз в три месяца. Уедет и живет там, пока она звать, умолять вернуться не начнет. Сначала она к нему в квартиру с гостинцами ходит. Плов, заливное из судака… Потом кое-как они улягутся в кровать, и он возвращается. Чуть что не так – папа уезжает к себе в нору.