Обедали на кухне. Ыхало сперва отказывалось садиться за стол, но его упросили. Оно смущенно приткнулось на табурете между столом и холодильником. Над ним возникла тень кота Филарета и муркнула.

– Он… то есть она спрашивает, – сказало Ыхало, – можно ли скушать тень одной сосиски…

– Хоть все! – воскликнула мама. – Я надеюсь, на самих сосисках это никак не скажется!

– Не скажется. Но… ых… однажды подобный случай стал причиной весьма громкого скандала. Тень кота скушала тень селедки, а старуха это заметила. И сперва не поняла, в чем тут дело. Представьте себе, помчалась в магазин: «Вы мне продали селедку без тени. Забирайте обратно, отдавайте деньги!» Там, конечно, смех. Говорят: «Тени от рублей берите. Хоть тысячу…» Старуха пошла домой и просто булькала от злости. А по дороге наконец сообразила, кто виноват. Пришла и давай по всем комнатам со шваброй носиться, по стенам стучать. Чтобы, значит, выгнать тень из дома. Но ее разве отыщешь, тень-то, если она в щели… Зато шуму было!

– Мрр-р… – согласилась тень кота, дожевывая тень сосиски.

После обеда решили отдохнуть. Ыхало сказало, что пойдет подремать в баньке. Тень Филарета куда-то пропала. Папа ушел в мастерскую, мама прилегла в спальне, а Даша на диване под картиной занялась своими кукольными выкройками. Она давно решила стать художником-модельером.

Леша посидел тут же, поразглядывал еще удивительную картину. Решил, что потом попробует нарисовать что-нибудь похожее. И пошел бродить по сонному дому.

Но бродил он недолго. Навалилась на Лешу дремота. В небольшой комнате с зелеными обоями он увидел старинное плюшевое кресло. Плюхнулся в него, отвалился к спинке, вытянул ноги и прикрыл глаза.

Было тихо, только за окном в саду ссорились воробьи. Из-за шторы падала широкая солнечная полоса. Она медленно двигалась. Добралась до Лешиных ног и стала греть ему коленки. Это было приятно. Однако вдруг тепло исчезло, будто махнули прохладным крылом. Леша открыл глаза. На ногах лежала тень, и на левой коленке видно было очертание кошачьего уха.

– А, это вы, тень-Филарет?

– М-р, мяу…

Видимо, тень вспомнила прежние кошачьи привычки и решила подремать на коленях у маленького хозяина.

Леша погладил очертанье кошачьей головы. Тень опять муркнула. Но сам Леша ничего не ощутил. Вернее, почувствовал под ладонью свое собственное колено с засохшими ссадинками, но ни малейшего намека на кошачье присутствие. Даже досадно сделалось… но тут же у Леши появилась великолепная мысль! Он крикнул на весь дом:

– Даша! Беги сюда! Скорее!

Даша примчалась:

– Что случилось?!

– Помнишь, у тебя среди лоскутков был кусок меха от старой маминой шубки? Давай подарим его тень-Филарету. Тень будет лежать на меху, и мы сможем ее гладить, как настоящего кота. И ей приятно будет, и нам.

– Но ведь мех-то искусственный…

– Какая разница! Все равно пушистый. Неси!

Даша принесла большой клок черной синтетической шкуры. Его положили на солнечном полу.

– Тень-Филарет, идите сюда.

Тень оказалась очень сообразительной. Растянулась на меху и радостно заурчала, когда ее принялись гладить в четыре ладошки. Шевелила растопыренными лапами и обрывком хвоста. Просто млела от удовольствия.

Но всякое удовольствие в конце концов приедается. Тень ускользнула из-под ладоней и прыгнула на стену у плинтуса.

Тени – они ведь прозрачные. И эта была такой же. Весь узор обоев виднелся сквозь нее, только не так ярко, как на солнышке, а потемнее. В общем, как в тени. И в то же время контур кота был различим великолепно.

Тень горбила спину и потягивалась: разминка после недавних нежностей. Несомненно, что Филарет был в свое время рослым породистым котом, в меру пушистым, в меру упитанным. Тень сохранила все эти признаки. Только оборванный наполовину хвост портил вид.