– Ну, торговцы это неплохо. – я пожал плечами. – С торговцами всегда можно договориться. Главное, чтобы условия договора были выгодны обеим сторонам.

– Но ты не забывай, что это не просто торговцы. Это торговцы, которые выросли из наемников. И своих корней они пока еще не позабыли – не та ситуация, чтобы позабыть. Их вечное противостояние с Центурией, для которой теперь база Ассамблеи что Грааль для крестоносцев, не позволит ничего забыть. Ассамблея – это большая куча хорошо тренированных и еще лучше вооруженных злобных уродцев, которые ворочают огромными сумами и прокручивают серьезные дела. По уровню организации это та же Центурия, считай. Вот так запросто на хромой козе к ним не подъехать – тебя развернут еще на подходе. А будешь возмущаться и сопротивляться – и пули не пожалеют, у них все равно их бесконечное количество. Если ты не представитель какого-нибудь большого человека, да желательно с заказом на большую сумму, тебе на территории складов делать нечего. Если бы ты хотя бы принадлежал к голубому сектору, тогда еще о чем-то можно было бы поговорить.

– А что там с голубым сектором?

– Ну, несмотря на все произошедшее под куполом, люди из одного сектора частенько стараются держаться вместе. Как-никак, они знают друг друга, имеют какое-никакое общее прошлое. Поэтому, будь ты из голубых, тебя бы, может, и пустили бы на территорию базы, ну а там уже – как повезет. Но для тебя этот вариант закрыт, потому что даже если тебе кто-то левый прошьет хад на принадлежность к голубым, тебя спалят еще на проходной. И тебе не понравится то, что за этим последует. Прецеденты уже были, ничего хорошего с теми людьми не случилось, поверь на слово.

Я верил ему. Судя по тому, как он описал Ассамблею, они действительно весьма похожи на тех, кто не чурается сделать «ничего хорошего» с теми, кто их обманывает. Но, к счастью для меня, у меня и нужды нет никого обманывать.

Я просто приеду на базу с настоящим членом голубого сектора, только и всего.

Линда ошиблась. Шмель не стал драть с меня ни две, ни даже полторы шкуры. Я все еще хреново ориентируюсь в здешних деньгах, но, по-моему, он взял с меня только за потраченные ресурсы и ничего сверх этого. По крайней мере, если пересчитать, сколько я ему отдал, на шоколадки, которыми я подкреплялся из торгового автомата в пустошах, то выходило не так уж и много – все-то две тысячи и еще чуть-чуть.

А вообще он прав. Мне надо хотя бы до завтра передохнуть, подождать, когда раны затянутся, и только после этого начинать какие-то активные действия. Тем более, что у меня и здесь есть чем заняться.

Например, поспать. Недолго, часа три – чисто для того, чтобы восстановить когнитивные функции, а то я уже начал чувствовать, что подвисаю на ровном месте. На долю секунды всего подвисаю, но это все равно очень неприятное ощущение. Неприятное – и опасное.

Поэтому первым делом я поднялся в свою комнату, в которой явно после моего ухода никого не было, и подошел к окну, намереваясь закрыть жалюзи, чтобы солнце не мешало спать.

Но не успел я даже поднять руку, как за окном что-то мелькнуло, а следом раздался громкий удар. Прямо в стекло впечаталось что-то большое, в руку длиной, распласталось по нему, раскинув кожистые крылья и пырясь на меня с той стороны.

Античит!

– Мать твою! – ахнул я. – Ты здесь откуда?!

Я дернул за ручку, открывая окно, и античит тут же сложил крылья и юркнул в комнату, как к себе домой. Хлопнув крыльями, он перепорхнул на спинку кровати и уселся на ее трубе, как на жердочке, завернувшись в импровизированный «плащ».