Гримал вообще был не вполне нормальным с самого детства, а когда ему в драке пробили голову булыжником из мостовой – у него совсем ум за разум зашел. Поговаривали – долго он так не заживается. Обязательно убьют. Улица, она тоже имеет свои законы, и Гримал перешагнул черту, за которой только смерть. Никому не нужны лишние проблемы, никому не нужен человек с дурной головой, бросающийся на всякого, кто не так на него посмотрел. Он уже покалечил двоих нищих, а они работали на гильдию. И оставалось всего два шага до того, чтобы поднять его на нож. Но Гримал этого не знал. Да и если бы знал – для него все равно бы ничего не изменилось. Из крысы нельзя сделать кота. Из Гримала нельзя сделать нормального человека. И он все равно продолжал бы уродовать людей. Его только убивать.

Но пока что он убивал Юсаса. Целенаправленно, жестоко – убивал, стараясь отбить внутренние органы, сломать кости черепа, добить то, что оставалось после пыток в застенках стражи.

Юсас уже почти не слышал, что происходило вокруг него. В ушах звенело, уже почти не чувствовал ударов – только тупые толчки, будто он был матрасом с соломой, и кто-то легко взбивал его, чтобы положить на него свое тело. Ему вдруг стало легко, и Юсас улыбнулся окровавленным ртом с рассеченными, расплющенными в лепешку губами. Наконец-то все закончится! Наконец-то он освободится!

И только одна мысль не давала покоя – Дегер. Как он будет без него? Жалко Дегера…пропадет ведь! Без него, Юсаса…

Мелькнула картинка их большого, красивого дома. А хорошо все-таки они там пожили! Какой был дом…мечта! Может в новом воплощении у него будет такой дом? Разве он, Юсас, не заслужил этого своими страданиями?!

Удары прекратились, но Юсас уже этого не ощущал. Он умирал. Его тело превратилось в отбивную, из множества маленьких и больших раны сочилась кровь. Истекали ей и внутренние органы. Сердце судорожно толкало кровь по сосудам, но ее становилось в системе кровообращения все меньше и меньше. Ни одно существо в мире сейчас не могло бы выжить. Кроме Дегера, конечно.

Выжить – без помощи мага-лекаря.

– Вот он! – старик указал дрожащим пальцем на здоровенного парня лет лет тридцати, который с остервенением пинал, топтал маленькую скрюченную фигурку у него под ногами. В пыли расплывалось кровавое пятно, фигура уже не шевелилась, а этот здоровяк с налитыми кровью и безумной яростью глазами все пинал и пинал, все топтал и топтал, будто поймал крысу, укравшую у него последний кусок лепешки.

– Вот он, лежит, этот парнишка! Вы его же искали?

Двое мужчин с невыразительными лицами шагнули вперед, один из них выругался – грязно, многосложно, и тут же в руках у них оказались короткие дубинки черного дерева, окованные бронзовыми кольцами по всей их длине. Этой дубинкой, если уметь ей владеть, можно было не только оглушить трактирного дебошира и выбить у него нож, но и спокойно отразить удар меча, и даже метнуть ее, останавливая беглеца, пытающегося без разрешения покинуть компанию стражников.

Две руки поднялись одновременно, и дубинки обрушились на здоровяка – одна угодила ему в затылок, вторая сломала ключицу, переломившуюся с таким хрустом, будто это была сухая нетолстая ветка. Мужчина упал, как подрубленное дерево, но для закрепления успеха дубинки еще дважды поднялись и опустились, ломая нос, выбивая зубы, разбивая локоть и коленную чашечку. За считанные секунды здоровенный, агрессивный мужчина превратился в беспомощного инвалида, обреченного до конца жизни влачить жалкое существование.