– Ну, что ж, – произнес Джек, – доброе утро.

Он поднес дрова к очагу, нагнувшись, чтобы сложить их в стопку, и Мэл не могла не оценить его широкую мускулистую спину и идеальный зад. Да, мужчины здесь прекрасно поддерживают себя в форме, просто преодолевая обычные тяготы сельской жизни.

Лысый великан поднял было кофейник, чтобы еще раз наполнить ее чашку, когда Джек остановил его:

– Я сам это сделаю, Проповедник.

Джек зашел за стойку, а Проповедник отправился через дверь на кухню. Джек наполнил ее чашку.

– Проповедник? – спросила она, понизив голос практически до шепота.

– На самом деле его зовут Джон Миддлтон, но это прозвище прилипло к нему давным-давно. Если бы вы назвали его Джоном, он бы даже не повернулся.

– Почему вы его так называете? – заинтересовалась она.

– Ну, он довольно прямолинеен. Никогда не ругается, никто ни разу не видел его пьяным, не пристает к женщинам.

– Выглядит он немного устрашающе, – сказала Мэл, по-прежнему не повышая голос.

– Не-а. Он добрый, как теленок, – хмыкнул Джек. – Как прошел ваш вечер?

– Сносно, – сказала она, пожав плечами. – Я просто решила, что не могу уехать из города, не выпив чашечки кофе.

– Вы, должны быть, готовы убить Хоуп. Она даже кофе вам не оставила?

– Боюсь, что да.

– Мне очень жаль, мисс Монро. Вы достойны гораздо более теплого приема. Я не виню вас за то, что вы сейчас плохо относитесь к этому месту. Как насчет яичницы? – Джек кивнул в сторону скрывшегося на кухне Проповедника. – Он хороший повар.

– Не откажусь, – согласилась Мэл. Она почувствовала странное ощущение улыбки на своих губах. – И еще: меня можно звать Мэл.

– Сокращенно от Мелинда, как я понимаю, – уточнил Джек. Затем прокричал через дверь кухни: – Проповедник! Как насчет завтрака для леди? – Снова развернувшись к стойке, он продолжил: – Что ж, самое меньшее, что мы можем сделать, – это хорошенько тебя накормить, если не удастся убедить остаться еще на денек-другой.

– Мне жаль, – ответила она. – Но та лачуга… Там невозможно жить. Миссис Мак-Кри упомянула какую-то женщину, которая должна была там прибраться – вроде бы она запила? Кажется, она именно это имела в виду.

– Должно быть, это Шерил. Боюсь, с ней есть определенные проблемы. Хоуп следовало бы позвать кого-нибудь другого. Здесь полно женщин, которые рады немного подзаработать.

– Что ж, теперь это не имеет значения, – сказала Мэл, сделав еще глоток кофе. – Джек, это лучший кофе, который я когда-либо пробовала. Либо это действительно так, либо последние два дня у меня настолько не задались, что я теперь легко впечатляюсь даже такими приятными мелочами.

– Нет, он действительно отличный. – Джек нахмурился и протянул руку, убрав прядь волос с ее плеча. – Мне кажется или у тебя грязь в волосах?

– Видимо, не кажется, – хмыкнула она. – Я стояла на крыльце, наслаждаясь красотой прекрасного весеннего утра, когда один его край подкосился, и я улетела прямиком в большую лужу с грязью. Попробовать принять душ мне смелости не хватило – он там зарос мхом. Но я думала, что все с себя счистила.

– О боже, – выдохнул он и, к ее удивлению, громко расхохотался. – Это, наверное, худший день в твоей жизни? Если хочешь, у меня в квартире есть душ – чистый, как вода Ниагары. – Он снова усмехнулся. – Полотенца даже пахнут «Ленором».

– Спасибо, но думаю, я просто поеду дальше. Когда буду подъезжать к побережью, сниму номер в отеле, тихом, теплом и чистом, и отдохну вечерок. Может, возьму какой-нибудь фильм напрокат.

– Звучит неплохо, – согласился он. – Значит, обратно в Лос-Анджелес?