.

Скверно. Хатч уставилась на свой кофе и поставила его, так и не попробовав.

Навигация в незнакомой системе при выходе из «прыжка» всегда предполагала сложные расчеты. На расстоянии шестнадцати световых лет разброс между требуемым пунктом назначения и реальной точкой прибытия мог достигать двух астрономических единиц. К этому следовало добавить трудность поиска планет, которые, как правило, были единственными отличными от солнца телами, способными послужить подспорьем в определении точной позиции корабля.

– Я нашел один из газовых гигантов, – сообщил Билл. – Сравниваю с данными, полученными со станции «Аутпост».

Ну же, поторопись, Билл.

– Хатч, расстояние от солнца почти совпадает. Мы находимся вблизи орбиты Тихой Гавани.

– Отлично! – Тор поднял сжатые кулаки.

– Придержи восторги, – предупредила Хатч. – Это может быть по другую сторону солнца.

– Но на самом деле ты так не думаешь?

– Но это возможно.

Начали поступать вопросы и от пассажиров. Удалось ли уже увидеть «Кондор»? Почему ничего не происходит?

– Идем туда, поговорим с ними, – предложила Хатч.

Как только она вошла в отсек управления, все взгляды обратились к ней – испуганные взгляды.

– Мы, практически, не знаем, где находимся? – спросил Джордж.

– Ориентирование займет еще некоторое время, – ответила Хатч. – Мы делаем все, что можем.

Герман нахмурился.

– А разве нельзя определить, где мы, исходя из расположения звезд?

– Они очень далеко, – пояснила Хатч. – И выглядят почти точно так же из пространства вне этой системы. – Пассажиры смотрели на нее так, будто она завела их на темную проселочную дорогу. – И карты этой системы у нас нет, – добавила она. – Планеты – это как дорожные указатели. Но нужно время, чтобы найти их.

Пит кивнул.

– Вот что я все время пытался втолковать вам, – заметил он. – Мы даже не знаем, где планеты находятся относительно Тихой Гавани. По крайней мере, я полагаю, что не знаем. – Он посмотрел на Хатч.

– Верно, Пит, – подтвердила она. – Мы как раз стараемся установить наше местоположение и выработать курс. Будьте терпеливы.

Ей хотелось бы сказать: «Не беспокойтесь, если они еще живы, мы доберемся до них». Но у нее было мрачное предчувствие, что это уже неважно.

Было уже три часа пополудни, когда Билл объявил, что зафиксировал их положение в пространстве.

– Прошло девять часов, – сообщил он.

Все сенсоры были направлены на Тихую Гавань, «Мемфис» развернулся, лег на новый курс и начал набирать ускорение.

Все провели ночь в гостиной, в противоперегрузочных ложах, пока Билл, не щадя топлива, осуществлял наиболее быстрое сближение с планетой. В полдень они очутились в непосредственной близости от Тихой Гавани, утомленные, вымотанные и потрясенные. Существовала очень слабая надежда, что экипаж «Кондора» с бездействующим радио все еще дрейфует по какой-то орбите, но сейчас уже никто не верил в это.

Хатч отправила на «Аутпост» очередное сообщение и вернулась на мостик ждать плохих новостей.

«Мемфис» вышел с темной стороны планеты, рядом с ее непомерно крупной луной, так что первым делом пассажиры увидели серповидные короны солнечного света, а затем и мерцающие атмосферы обеих планет.

– Расширь зону сканирования, Билл, – велела Хатч.

Она не отвергала возможность присутствия где-то рядом враждебных сил. Угроза в этом секторе вселенной была для нее новостью, потому что за минувшие сорок с лишним лет сверхсветовых полетов, ставших реальностью, никто не отмечал случаев противостояния в космосе. Это казалось абсурдом. Но если бы здесь все-таки обнаружилось