– Мы в пустыне, – ответила Хатч. – В восьмидесяти астрономических единицах от нейтронной звезды.

Аликс поинтересовалась, сколько времени, на ее взгляд, может потребоваться для обнаружения сигнала.

Хатч вывела на экран изображение «Мемфиса» со всеми его наружными антеннами.

– Вот эти штуки могут нам помочь, если удача будет на нашей стороне. Передача ведется очень узким лучом, а мы не можем применить широкое маневрирование, не обрушив параболические антенны. Но у нас есть очень хорошая идея насчет того, где именно следует искать, и это тоже плюс.

– Как же ты определяешь свои координаты? Здесь все с виду одинаковое.

Хатч вывела на экран «картинку» с одного из спутников, оставленных здесь еще «Бенни».

– С помощью вот этого.

Аликс кивнула, но по ее лицу было ясно, что она ничего не поняла.

– Ты так и не сказала мне, сколько на это уйдет времени.

– Если повезет, может, всего пара дней.

– Это по предварительной оценке Академии, – заметил Пит. – Когда я был здесь с «Бенджамином Мартином», сигнал было чрезвычайно трудно, почти невозможно поймать. А вдруг нам не повезет?

Над корпусом «Мемфиса» разворачивались в пространстве и распускались, подобно цветкам, четыре «тарелки», освобожденные от удерживавших их труб. Их шарнирные соединения медленно вращались, пока антенны не раскрылись полностью и не нацелились в сторону нейтронной звезды. В воображении Хатч «Мемфис» обретал сходство со старым кораблем восемнадцатого столетия, который дерзко поднимал паруса.

– Приближаемся к району поисков, – сообщил Билл.

– Гарантий никаких нет, – заявила Хатч. – Мы – в огромном открытом космосе. И не можем охватить все. Но Джордж молодец – он позаботился о датчиках и об аппаратуре связи. Кроме того, у нас есть несколько спутников, чтобы запустить при необходимости. Они тоже будут помогать нам. И я думаю, что если это здесь, то мы очень быстро найдем его.

Билл чрезвычайно осторожно проделывал все необходимые для расширения фаз поиска маневры. Перемена курса при развернутых антеннах напоминала попытку передвинуть платформу, груженную шарами для боулинга.

Хатч на каждой итерации учитывала обратный ход «тарелок», но Билл запустил моделирование и пришел к заключению, что это приводит к возрастанию нагрузок и износу оборудования.

– Эта система, – объявил ИИ, когда Хатч осталась одна, – требует некоторого усовершенствования.

Еще к ним поступила пара ложных сигналов тревоги. Нейтронная звезда выбросила мощное облако электромагнитного излучения. На «Мемфисе» уже пытались зарегистрировать это как искомые сигналы, когда Билл объявил, что на связи «Кондор».

– Мы нашли еще две планеты, – сообщил Пастор, отвечая на вопрос Джорджа. – Но ни одна из них не расположена в биологической зоне. Обе совсем близко, но не в кассу. Одна из них, несомненно, окажется пустыней, вторая царством льда и камня.

Кстати, разве я не говорил тебе, что луна Тихой Гавани равна почти четверти самой планеты? Мы даже можем различить у нее атмосферу. Она, похоже, тонкая, но все же есть.

Подожди секунду, Хатч. – Он отвернулся полистать что-то рядом с телекамерой и при этом смотрел очень удивленно. Хатч услышала, как он произнес: «Ты уверен?»

Последовало множество кивков, множество разговоров. Пастор взглянул на нее с экрана и сказал:

– Я сейчас вернусь. – После чего она осталась смотреть на его пустое кресло.

Броули отсутствовал очень недолго. Когда он опять занял свое место, его голубые глаза сияли.

– Есть своего рода лунная база, Хатч. Думаю, что мы-таки откопали золото.

Хатч транслировала это сообщение по всему кораблю и несколько минут спустя услышала одобрительные восклицания. Что касается Пастора, то его похлопали по спине и кто-то вложил ему в руку стакан. В воздухе мелькнула скрученная спиралью бумага.