Ну кто бы мог подумать? Хатч несколько лет назад попрощалась с ним и испытала настоящее потрясение, когда он покачал головой и заявил: «Жаль, что она так это воспринимаешь». После чего просто исчез из ее жизни. Этот человек отказался от нее очень легко.

Тогда ее гордость была уязвлена, но, пожалуй, оно и к лучшему. А теперь, разумеется, он снова оказался рядом.

Хатч помахала в ответ. Тор был в серой рубашке с вышитым на груди драконом, шортах цвета хаки и теннисных туфлях. Он не менялся.

Тор вел себя с ней до того осторожно, что она испытывала сомнения по поводу его чувств. Однажды снежным вечером в ресторане «Карлайль» на Потомаке (странно, как это она запомнила все мелочи), Хатч пришла к выводу, что он влюблен в нее. Она осознала, что это так, несмотря на все попытки Тора скрыть истину, – и испугалась. Пора уходить. Ее ждал звездный танец. Она успела на грузовой рейс до «Колеса».

И вот теперь он здесь. Тор Виндерваль. Ее Тор.

– Подведи нас поближе, Билл, – приказала Хатч. – Опускай и ставь на землю грузовой воздушный шлюз.

Когда приземлился посадочный модуль, Тор перетаскивал из купола свое оборудование, баллоны с водой и воздухом. Хатч активировала собственный костюм и, испытывая сложные чувства, вышла наружу.

Выглядел Тор хорошо. Он неуверенно улыбнулся ей, и как будто целые годы исчезли, а раскинувшиеся над ними гигантские кольца смело прочь, и Хатч с Тором вновь оказались на берегу Потомака.

– Приятно видеть тебя, Хатч, – сказал он. – Много времени прошло.

Глаза у него были голубые, черные волосы спадали на лоб. Теперь они были чуть длиннее, чем она помнила.

– Мне тоже приятно видеть тебя, Тор, – ответила она. На самом деле что-то изменилось – что-то в его поведении и в глазах. Она обратила внимание, что он идет, не выпуская из рук своих вещей и устремив взгляд в пространство, куда-то между ней и посадочным модулем.

Хатч готовилась оказаться в объятиях. Но Тор лишь коротко коснулся ее и поцеловал в щеку. Поле Фликингера отозвалось на касание его губ вспышкой.

– Никак не ожидал встретить тебя здесь, – проговорил он.

– Что это за смена фамилии, Тор?

– А кто купил бы картины у человека с фамилией Виндерваль?

– Например, я.

Он усмехнулся.

– Всего одну.

Хатч заметила среди его вещей мольберт.

Он проследил за ее взглядом.

– Да, вот почему я здесь, – заметил он. Он взял длинный тубус, открыл его и извлек холст. Затем он развернул его и поднял перед ней. Ему удалось точно изобразить на картине газовый гигант, зависший во всем его великолепии над лунным пейзажем. Небосвод был заполнен кольцами; в ночном небе плыли два спутника-луны, почти полные. На фоне окаймленной лентами планеты Хатч заметила силуэт сверхсветового корабля.

– Красиво, – сказала она. Тор далеко ушел от прежних прилизанных бесплодных пейзажей, которые когда-то показывал ей в Арлингтоне.

– Тебе нравится?

– О да, разумеется, Тор. Но как тебе удалось проделать такую работу? – Она оглянулась и осмотрела безвоздушные скалы. – Ты писал это, сидя внутри?

– Да нет. Я сидел вон там. – Он показал на валун, который мог служить как подставкой, так и местом для сидения.

– И при работе ничего не замерзало?

– Холст изготовлен из специальной ткани. Пастели же сделаны по особому рецепту: используя наименее летучие связующие вещества. – Он взглянул на свою картину, улыбнулся, очевидно, волне довольный, и убрал ее. – Работать здесь пастелью очень хорошо.

– Но зачем?

– Ты это серьезно?

– Конечно. Это же наверняка стоит целого состояния: добраться сюда и нарисовать картину?