– Пастор, – начала она, – я получила…

Лампочки снова мигнули и погасли. И больше не зажглись. Когда Билл попытался заговорить с ней, его голос звучал как в замедленном воспроизведении записи. Со всех экранов исчезли картинки, а вентилятор запнулся, выключился и запустился вновь.

Билл безуспешно пытался подобрать слова.

Зажглись аварийные сигналы.

– Что это было? – спросила Хатч. – Что случилось?

Целую минуту Билл восстанавливал голос и предпринимал неудачные попытки заговорить.

– Это был ЭМИ, – наконец сказал ИИ. – Электромагнитный импульс.

– Насколько серьезны повреждения?

– Он оплавил все, что было на корпусе.

Сенсоры. Передатчики и параболические антенны. Средства гиперсвязи. Оптику.

– Ты уверен? Билл, нам нужно связаться с «Кондором». Объяснить им, что случилось.

– Это невозможно, Хатч.

Она уставилась в иллюминатор на вьющуюся дымку.

– Даже не думай, – предостерег Билл.

– И какова же альтернатива?

– Поджариться.

Уровень радиации здесь, гм-м, астрономический.

Пока Хатч не выйдет наружу и не заменит передатчик, никакой надежды предупредить Пастора не было.

– При такой скорости снаружи очень сильный ветер – это если ты хочешь очень хорошо испечься, Хатч. Помни: если с тобой что-то случится, не спасется никто.

– Ты мог бы заменить меня.

– В данный момент я слеп. Я не сумел бы даже отыскать станцию. «Ренессанс» должен известить «Сиренити» о том, что произошло, а Барбер пусть догадается об остальном.

– Они тоже ничем не помогут. Тот же самый ЭМИ…

– У них есть оборудование для таких явлений внешней среды. Есть костюмы для тяжелых условий работы. Они могут отправить наружу людей, не подвергая их жизнь опасности.

– Да. – Она поторопилась с выводами. Ну ладно. Сама она определенно не собиралась никуда выходить.

– После прибытия на станцию ты можешь заняться любыми восстановительными работами. Если не передумаешь.

– К тому времени будет поздно обращаться за помощью к Пастору.

Камин Билла утих.

– Я знаю.

Они вели корабль по заранее строго установленному курсу. Точные данные о направлении и скорости были заложены много часов назад. И теперь требовалось только не проскочить мимо станции, не заметив ее. Но видимость ухудшалась, и утром, к моменту их прибытия, должна была стать еще хуже. Она, вероятно, останется вполне терпимой, но если они чуть ошиблись в расчетах, уповать оставалось только на Бога.

– Билл, что если мы загрузим на корабль всех?

– Всех до одного? Пятьдесят шесть человек? Пятьдесят семь, считая тебя? А сколько там взрослых? Сколько детей? Какого они возраста?

– Ну, скажем, сорок взрослых. И что?

Его изображение словно бы постарело.

– Первые несколько часов все будет в порядке. Затем понемногу начнет сказываться теснота. Пассажиры станут реагировать на растущую духоту. А после, скажем, через тринадцать часов, условия ухудшатся очень серьезно.

– Через какое время люди начнут испытывать постоянное неудобство?

– У меня нет на этот счет достаточной информации.

– Подумай.

– Я очень не люблю думать. Особенно над подобными вопросами.

– Неважно. Думай.

– Примерно через пятнадцать часов. Как только это начнется, все очень быстро покатится вниз. – Его взгляд наконец поймал ее взгляд. – Ты сможешь сделать это – загрузить на борт дополнительных людей – если Даймен достаточно сообразителен, чтобы позволить «Сиренити» узнать, что именно здесь произошло, если станция «Сиренити» свяжется с «Кондором» и «Кондор» сумеет отыскать нас достаточно быстро, чтобы снять лишних людей еще в пути.

Освещение восстановилось, а заодно нормальное энергоснабжение.