– Нет, не садимся, – Валерка недоуменно пожал плечами. – А скоро мы придем?

Чикатило остановился, огляделся, потом обернулся и посмотрел на мальчика.

– Пришли, все.

В следующую секунду он бросился на Валерку, схватил и потащил в кусты. Затрещали ветки, послышался отчаянный крик мальчика:

– Вы что?! Пустите! Не надо! Вы… Ты… Дурак! Ненормальный!

Чикатило зажал мальчику рот. Некоторое время были слышны звуки борьбы, возня, а потом все стихло…

Спустя полчаса, или около того, из кустов выбрался Чикатило в помятой, кое-где испачканной землей одежде. В руках его был окровавленный нож, прихваченный с кухни.

Чикатило вздрогнул, отгоняя воспоминание. У него в ушах все еще звучал голос убитого мальчика Валеры: «Дурак! Ненормальный!»

Постепенно через этот голос пробился голос Очакова:

– Поэтому Чикатило, как не страдавшего какими-либо психическими заболеваниями и сохранявшего способность отдавать себе отчет в своих действиях и руководить ими в отношении содеянного, следует считать вменяемым.

Чикатило посмотрел на Очакова. В его глазах появилось понимание того, что он должен сейчас сделать.

– Выявленные индивидуально-психологические особенности Чикатило не оказывали существенного влияния на планирование и реализацию непосредственно криминальных действий… – читал Очаков.

Глаза Чикатило остекленели, он начал что-то шептать.

– …О чем свидетельствует дифференцированность его поведения. Он избирательно подходил к выбору объекта, учитывал специфику обстановки, в соответствии с этим корригировал свои действия. По своему психическому состоянию Чикатило также может отдавать себе отчет в своих действиях и руководить ими.

– Ангел сказал… – негромко произнес Чикатило.

– Таким образом, в применении принудительных мер медицинского характера он не нуждается. – Очаков дочитал заключение до конца и добавил: – Заключение сделано двадцать пятого октября одна тысяча девятьсот девяностого года, председатель комиссии доктор медицинских наук, профессор…