– Ах ты, паразит, грибник-рыболов!

Над головой мужчины со свистом пролетела банка.

– Вот тебе опята, вот тебе подосиновики!

Так у дяди Вани на всю жизнь появилась аллергия на грибы.

Теперь уже и не вспомнить, кто первым назвал Константина Петровича Кефиром, да это и неважно.

Ладно бы назвали Профессором или Правдолюбом, с этим ещё можно смириться, а то ведь Кефиром!

Каждый день Кефир ходит в магазин, да и все мы ходим в магазин, но при этом не становимся Кефирами. Но как мы ходим? Причаливаем к стеклянной витрине холодильника и сгребаем всё, что лежит под носом. Кефир, молоко, творог и так далее. А что делает Кефир? Тоже причаливает к витрине, достаёт из кармана очки, цепляет на нос и перебирает весь выставленный кефир в поисках коробки со свежей датой.

А это значит, что 5 января ему, барину, подай кефир от 5 января. 6 января – за 6 января, а 7 января – за седьмое! Но у работников прилавка совершенно противоположная задача: им 5 января кровь из носу, но надо продать кефир за 28 декабря, пока не истёк срок годности. 6 января – за 29 декабря, а 7 января – за 30 декабря. Естественно, кефир с коротким сроком годности выставляют на первое место, а самый свежий ушлые сотрудники магазина прячут в конце полки.

Но Кефир на то и Кефир, чтобы добыть свежий продукт, а не первый подвернувшийся под руку, на который может клюнуть разве что подслеповатый пенсионер или студент. Кефир, как бывалый таможенник, в считаные секунды перелопатит все коробки и доберётся до последнего ряда.

И горе тем покупателям, кто отважится сделать Кефиру замечание. Мол, нехорошо так, несолидно, некрасиво. Лучше бы им промолчать, ибо никто на свете, даже Айдана Нурбековна, заведующая магазином, не знает, как на это отреагирует Кефир. А он обязательно разразится монологом:

– Дорогие покупатели, товарищи и коллеги, не сочтите за труд раз и навсегда запомнить, что только свежий кефир нормализует кислотный баланс и микрофлору кишечника! – громогласно выдаст Кефир и, сняв очки, тихо добавит: – Только свежий кефир даёт слабительный эффект, а несвежий – наоборот!

В избушке было жарко, да не от печи. Уж, почитай, третьи сутки спорили Кощей с Ягой, да никак к согласию прийти не могли. А всего и делов‐то! Если б не Баюн… А дело было так.

Бродил как-то на закате Кощей по дворцу своему каменному, эхо гулкое слушал да и закручинился. Знамо дело, тяжко мужику, хоть и Бессмертному, в одиночестве куковать. Вот и решил он к Яге посвататься, чем леший не шутит, авось и согласится старая. Рассудил Кощей просто: царевичей Яга уж давно по Василисам Прекрасным да Премудрым раздала, а кому Василисы не хватило, тем Марьи да Алёнушки достались. Особо дурных и вовсе в печи зажарила, неча красных девок обижать. А сама с котом живёт, скучает. К ней женихаться не идёт никто, а Кощей Ягу уж пару сотен лет знает, хорошая бабка, бойкая, на язык острая, хозяйственная. Да и коту место во дворце найдётся.

Вот только не ведал Бессмертный, что кот тот повадился в библиотеке столичной книги воровать. И давеча приволок особо интересную – «Семейное право». Вот и удумала Яга диво доселе невиданное – брачный контракт составить решила.

– Пиши, Баюн, – наказала Яга. – Над златом чахнуть не более одной ночи в седмицу. Записал?

Кот важно кивнул, а Кощей аж на лавке подпрыгнул.

– Помилуй, старая, да я так совсем счёт потеряю! Изведёшь ты меня, ой изведёшь! До свадьбы не доживу!

– Да куды денисся, – отмахнулась Яга. – Ты ж Бессмертный! А, кстати, пиши, Баюн: ларец не перепрятывать!