Нужно сходить в душ – вдруг это критично?

Нет, к черту душ – какая разница, будут ее волосы мокрыми, как тогда, или останутся сухими?

Гарри, где ты, Гарри? Уже пора.

Она то торчала у окна, всматривалась в проезжающие внизу машины – не остановится ли какая-нибудь у подъезда? – то вдруг начинала перебирать шкафчики, искать хлопья для завтрака.

Ты их не покупала. Ты не ходила в магазин.

Все верно. В последние дни она питалась исключительно на работе.

В сотый раз сообразив, что завтракать нечем, Лайза вновь принималась нервничать и кружить по комнате. Гарри, ну где же ты? Ведь уже почти одиннадцать.

Может, его не пропустил консьерж? Может, он застрял между этажами в лифте? Может…

Все триста тысяч всевозможных предположений, начинающихся со слов «может», ей пришлось оставить спустя полчаса, когда стрелка часов надменно переползла на отметку в пятнадцать минут двенадцатого.

Он не приедет.

Эта мысль прозвучала в голове чужим голосом – холодным и абсолютно уверенным в своей правоте.

Что-то пошло не так. Гарри не приедет.

Ошарашенная внезапным понимаем того, что время Х прошло, а Олдридж так и не появился (и уже не появится), Лайза несколько секунд стеклянными глазами смотрела на полку с книгами. Затем рванулась к стоящему на столике телефону и принялась судорожно нажимать на кнопки.

Какой же номер у рыжего Вилли – на конце двести сорок восемь или двести сорок семь? Кажется, сорок семь…

– Вилли! Вилли! – заорала она не своим голосом, стоило коллеге отозваться на звонок. – Скажи, а Гарри сегодня на работе?

– На работе, – спокойно ответили ей, – а что, собственно, случилось?

– Ничего, – хрипло прошептала Лайза, ударом бойца впечатала трубку в аппарат и бросилась в спальню одеваться.

Ей нужно в гараж, ей нужно как можно скорее попасть на работу.

В офис она приехала с рекордной скоростью – вместо обычных двадцати шести потратила на дорогу всего тринадцать минут, – пулей пролетела мимо охранников к лифту, едва успела предъявить пропуск на своем этаже и кивнуть секретарше Джил, после чего бегом бросилась по коридору.

«Где… Где… Рабочий стол… Гарри…» Мысли, кажется, запыхались вместе с дыханием.

Бежать до дальнего конца помещения не пришлось – серо-желтый пиджак в голубую полосочку она увидела еще издалека. У кофейного автомата.

– О, а у тебя разве не выходной? Или ты на прогулку? Спортивную пробежку?

Пегий благоухающий одеколоном хлыщ кивнул на ее спортивный костюм (первое, что попалось под руку в шкафу) и кроссовки.

Лайза не заметила, как сжала кулаки.

– Гарри… Почему ты… здесь?

Пластиковый стаканчик, наполнившись коричневым кипятком, перекочевал в руки Олдриджа; светлые ресницы дернулись вместе с нервно дрогнувшими веками. Другой бы не заметил – она заметила.

– А где я должен быть? – веселый смешок тоже не скрыл напряженности. – Это вот ты почему здесь? Тебя-то как раз быть здесь…

– Гарри, что ты делаешь? – она сама не заметила, как сменила тон на заботливый и ласковый – таким наставляют на путь истинный заблудившегося малыша. – Тебя ведь здесь не должно быть. Зачем ты приехал в офис? Зачем? Ты ведь собирался ко мне…

Сказала и запнулась. Она не должна была говорить ничего подобного, но поздно – Олдридж застыл у стены, его рот приоткрылся:

– Откуда ты знаешь? Я… собирался… Но передумал.

– Почему передумал, Гарри? Почему? – Лайзе хотелось сделать две вещи одновременно – зло зарыдать и удушить стоящего напротив мужчину, который рушил ее день… рушил ее жизнь. – Разве ты не знаешь, что я твой друг? Что ты можешь мне доверять? Помнишь, ты прикрыл меня однажды перед шефом, неужели не думал, что и я смогу помочь?