- Директорская ложа? – усмехнулась я, устраиваясь на мягком диванчике.

- Вроде того. Смотри, с едой тут у нас не особо, не ресторан все-таки, но если хочешь…

- Да нет, спасибо, - есть мне и правда не хотелось.

- Вино, пиво?

- Вино. Белое.

Откуда-то, словно по волшебству, появился официант, наклонился к Нику, выслушал какие-то инструкции и исчез.

- А тут сегодня тихо.

Зал был заполнен едва ли наполовину. Похоже, это был вечер джаза, а питерские любители в массе предпочитали другие места – культовые, вроде JFC или «48 стульев», где я бывала не раз.

- Зато завтра будет громко. Адский хип-хоп, сборная солянка. Молодняк, танцульки. Забронировано по самую крышу.

- Это себя оправдывает? Когда нет определенного направления? Сегодня одно, завтра другое?

- Ты имеешь в виду доход или популярность? Рейтинг можешь посмотреть в интернете. Финансово мы в хорошем плюсе. Наш принцип – только живой звук, а так все жанры, стили, направления. Один день может быть в минус, а другой – аншлаг. Зато большая аудитория. От подростков до дедушек с бабушками, - он показал на пожилую пару за столиком неподалеку.

Слово за слово – и меня снова, как в прошлый раз, затянуло в разговор, похожий на течение реки, когда нет необходимости подыскивать фразы, подбирать слова, когда диалог похож…

Да, это было похоже на то, как я писала книги!

***

Когда снова подошел официант, я как раз рассказывала о давнишнем квартирнике Чижа, который организовала моя знакомая Соня Вавилова. И Сони уже нет на свете, и Чижу стукнуло шестьдесят, а такое чувство, что все было только вчера – тот вечер, когда мы с Китом оставили двухлетнюю Аленку с бабушкой и вырвались из дома вдвоем, а потом долго гуляли в центре, утонув в магии белой ночи. Хотя об этом я, конечно, Нику не говорила.

- Прошу прощения, - обернув бутылку полотенцем, официант достал ее из ведерка, ловко открыл и налил в бокалы на донышко.

Кисло-сладкое, с миндальной горчинкой, вино вкрадчиво обволакивало язык и ласкало нёбо. Холодное – и жаркое, дурманящее, как желание…

- Хорошее, - кивнул Ник и вопросительно посмотрел на меня.

- Да, - согласилась я.

Наполнив бокалы, официант исчез, но тут же вернулся с огромной деревянной доской, на которой по кругу были выложены несколько сортов сыра, свежий инжир, клубника и виноград, миндаль и грецкие орехи, а в центре красовалась мисочка со светлым медом.

- Мед с сыром? – удивилась я.

- Никогда не пробовала? – улыбнулся Ник. – Моя бабушка говорила: день прожит не зря, если узнал что-то новое. Она преподавала в школе немецкий и с младенчества запихивала его мне в голову. Так что под новым в ее интерпретации я понимал именно немецкие глаголы. Но потом понял, что это вполне универсальное.

- Бабушка была права, - я подцепила десертной вилкой кубик мягкого белого сыра и обмакнула его в мед. – А правда вкусно. Необычно.

Ему снова удалось меня удивить. Уже не в первый раз.

- Значит, ты хорошо немецкий знаешь?

- Свободно. Английский хуже. Бабуля была из поволжских немцев, но выросла в Казахстане.

- Ну, это обычная тема, - кивнула я, отпив глоток вина. – «Караганда – Франкфурт, Караганда – космос»**. Она не уехала?

- Нет, но родня в Мюнхене у нас есть. Я к ним даже иногда в гости езжу.

- В тебе чувствуется что-то такое… немецкое. Не внешне, а…

- Жесткое? – Ник слегка прищурился. – Да, мне это говорили.

Почему-то вдруг стало страшно любопытно, кто же ему об этом говорил. Женщина – или женщины? Интересно, много их было?

Но это уже была попытка углубиться на запретную территорию, которую мы обозначили как личная жизнь. Она есть – и больше мы об этом не упоминаем, так? Пока – не упоминаем…