– Не надо за мной следить. Чтобы меня достать, еще постараться надо, – пробормотал Матвей и первый пошел в сторону трибун, с легкостью отпуская Джен от себя, словно не он приклеился к ней с самого входа на территорию училища. А пока Джен недоумевающе смотрела на его спину, Покровский с опаской оглядывал окружение Белянина, где, как он считал, находится и его друг, а значит, оттуда надо держаться подальше.

Не сразу, но Роман, Кирилл и Никита нагнали его, а Стихии, Бунтарщицы и Влад под предводительством Лены вдоль поля отправились на встречу с Беляниным. Смирнов быстро сориентировался на трибунах и отвел ребят в сторону мест, на которых, как он утверждал, будет лучший обзор. К этому времени Стихии уже добрались до судейских скамей, и Белянин поднялся на ноги, разглядывая их.

– Думаешь, с ними все будет нормально? – поинтересовался Никита у Ромы.

– Я в этом уверен. Не для того они их оживляли, чтобы на следующий день убить. Сомневаюсь, что им грозит что-то по-настоящему опасное.

– Их вернули, чтобы убить короля. Разве это не опасно?

Пока Рома и Никита обменивались опасениями касательно жизни своих половинок, Матвей и Кирилл тоже смотрели в ту же сторону, не замечая, как к ним подходит компания друзей и занимает места позади.

– Нет, ты это видел? Сначала мать, теперь отец. И оба живы, – возмущался Кирилл, гипнотизируя спину Влада. – Это вообще нормально?

 – Это не нормально, – подтвердил Матвей, все с таким же опасением рассматривая Белянина. Лучшего друга рядом с ним не оказалось, и Покровский не знал, радоваться этому или нет. – Похоже, Стихии подозревают, что и Лиана жива.

– Угу, – пробормотал Кирилл, не в силах рассказать другу правду. – Почему они нас бросили? – через некоторое время словами обиженного ребенка поинтересовался Кирилл.

– Я так понял, Влад вас не бросал. Он кукла, существо противоестественное и зависимое. А вот Катя…

– Тоже существо противоестественное, – усмехнулся ученик, сидящий позади них. Матвей и Кирилл недовольно обернулись, собираясь поставить на место выскочку, но так и замерли. – Простите, парни, я знаю, что подслушивать нехорошо, но вы так забавно бухтели, что я не удержался.

И рассмеялся.

– Покровский, не лезь к людям! – возмущенно потребовала рыжеволосая девушка, сидящая рядом с ним. – Не позорь нас.

– Да кто вас позорит? Я же не со зла, – заметил он, пока девушка густо краснела и отворачивалась в сторону, будто делала вид, что не знает своего соседа. – Вы же меня простите, парни?

Матвей и Кирилл синхронно кивнули и тут же отвернулись обратно к стадиону.

 – Пойду-ка я лучше к Стихиям, – пробормотал Покровский себе под нос, но прежде, чем успел встать, его похлопали по плечу, привлекая внимание. Пришлось опять оборачиваться.

– Я вас здесь раньше не видел. Новенькие?

– Да ты многих тут не видел, – пробормотала девушка.

– Давайте знакомиться. Я Дмитрий, а это Лиана и Рома.

– С каких это пор ты «Дмитрий»? – поразился молодой Легков, поворачиваясь в сторону друга и отвлекаясь от рассматривания стадиона.

***

Лена шла впереди, Бунтарщицы плелись где-то в хвосте, и Стихии с Владом, оказавшиеся на достаточном расстоянии и от одной, и от других, наконец могли поговорить.

– Его тут одновременно боготворят, как Диму в свое время, и боятся, как Темнова. Он здесь что-то вроде папочки всем и вся, – шепотом делился информацией Влад, имея в виду Ледяного Мастера. – Его оживили раньше всех в училище. Поговаривают, что даже раньше, чем настоящий Саша Белянин погиб, хотя это строго запрещено. В первые годы после нападения на училище Лена разрешила оживить двадцать семь кукол. Как она их выбирала, никто не знает. Сначала все думали, что самых одаренных и перспективных. Директрису, Сашу, Карину, Данила, Николаса и Беллу, Леху. Но я склоняюсь к тому, что выбирала она их по какому-то другому принципу, потому что среди первых оживленных оказался и наш ростовщик и вечный пьяница Лысый, подпевала Темнова Леня Муравьев, да еще несколько отморозков.