Лена передала ключи от машины Ярику и направилась к трещине, поправляя браслеты для полетов на запястьях. За ней последовали остальные, за исключением Хищников, которые остались на парковке встречать остальных прибывающих учеников.

***

Территория училища с тех пор, когда Матвей здесь был в первый раз, изменилась кардинально: высотные здания, каменные и асфальтированные дорожки, скамейки, оформленные газоны, клумбы, фонари, указатели. Ничего не намекало на то, что месяц назад здесь было все разрушено и вместо зданий стояли развалины. Повсюду бегали и смеялись молодые люди, по возрасту похожие на студентов. Кто-то из них был в устаревшей одежде, а кто-то во вполне современной. И, судя по тому, как каждый из них при встрече приветствовал Стихий, они знали, кто перед ними, да и девушки кивали в ответ. Они были знакомы с этими людьми – если не лично, то мельком в толпе уже их встречали.

Чем больше Матвей думал о том, что находится, возможно, среди давно мертвых учеников училища, тем сильнее ему становилось не по себе, потому что это означало, что где-то здесь и ОН…

Джен снова сделала шаг в сторону от Покровского-младшего и подняла на него недовольный взгляд. С момента, как они приземлились по другую сторону трещины, на территорию училища, он не отходил от нее и не позволял ей далеко уйти, словно пару минут назад не был на нее обижен за утреннее происшествие. Выглядел он с тех пор уже не так злобно-виновато, скорее злобно-напуганно. И хоть он и не подавал вида, но Джен заподозрила неладное, когда она попыталась поменяться местами с Ланой и сбежать от неприятного соседства, а он схватил ее за полу плаща, не позволяя отдалиться, а когда она возмущенно обернулась, тут же отпустил и отвел взгляд. Дальше он вел себя все так же вроде бы расслабленно и уверенно, но Джен каким-то шестым чувством ощущала исходящее от него напряжение.

Она и сама чувствовала себя не в своей тарелке, как и остальные Стихии, когда видела знакомые лица и убеждала себя, что это неправда, обман, подстава, все эти люди давно мертвы, а это лишь похожие на них куклы. Кукла, как оказалось, довольно страшное слово, когда смотришь на хорошего знакомого и понимаешь, что это не он, что тот, кого ты когда-то знала, на самом деле мертв. И именно из-за этого было вдвойне страшно встретиться с Трезубцем. Такие чувства по отношению к снующим вокруг ученикам училища испытывала не одна Джен, но остальные Стихии.

Однако не все. Лана искренне радовалась, видя перед собой знакомые лица. И очень ждала встречи с братом и Сашей. Она заглядывала в лица учеников с надеждой. Ей даже перестало казаться ужасным то, что Лена допустила смерть их друзей, будто не она вчера была на кладбище, где похоронены многие из этих юношей и девушек. Ее настроение улучшалось при каждой встрече со знакомыми, и казалось, будто с каждым шагом кошмар последних дней остается позади и оставляет лишь шлейф холода.

– Мурашки по коже, – прошептала Лена, когда они подошли к главному корпусу и остановились, разглядывая знакомое здание, на котором, искаженные неровностями на стене, отражались лица Трезубца, как в далеком прошлом, когда Стихии впервые появились на пороге первого мира. Но теперь лица Саши, Димы и Ромы сменил не портрет Рея, а лица улыбающихся Стихий. За последние полгода жизни в училище девушки не раз видели свои лица на этой стене после смерти короля Кария, когда все училище их чуть ли не на руках носило.

– Жуть, – согласился Рома, стоящий рядом с Леной и слышавший ее слова. Он себя чувствовал ничуть не лучше Стихий, а даже, наверное, хуже, потому что лично присутствовал при резне в училище.