– А с чего ты решил, что я мстить не захочу? Меня убили, предали! Все мои друзья и родные мертвы!

– Ты, в отличие от Лисы, знаешь Рея. И ты знаешь, что каждый ошибается…

– Ошибается?! – воскликнула Джен, и глаза ее вспыхнули огнем. – Он убил меня! Не думай, что если читал мой Дневник, то знаешь меня! То, что сделал Андрей, не прощается.

– Я не прошу тебя прощать его. Я лишь хочу, чтобы ты вернула первенство среди Стихий и направила их по правильному пути. И месть – это неправильный путь!

– Тогда ты ошибся в выборе Стихии. Я хочу мстить не меньше, чем Лиса! – с жаром ответила Джен. – О чем ты вообще говоришь? Этот человек убил твоих родителей! Дима был моим другом! Да и Лиана, и остальные тоже… Я в глаза подругам смотреть не могу, потому что подвела их, попросив довериться Андрею.

Матвей замолчал, ничего не ответив на это. И лишь когда он припарковался недалеко от кладбища, повернулся к Джен.

– Ты ошибаешься. Рей не убивал ни Лиану, ни Диму. Это сделала война. И ее надо прекратить. А месть Лисы и остальных Стихий ни к чему хорошему не приведет. Поэтому ты не можешь остаться в стороне. Вразуми Стихий, объясни, что месть – это не выход. Нам надо вернуть второй мир, а не уничтожить третий.

Джен глянула на Матвея зло, с противоречием, но и с пониманием тоже, что его порадовало. Девушка знала, что Покровский говорит верные вещи, но не могла с ними согласиться, потому что при мысли о погибших друзьях и родителях ее бросало в дрожь. Хотелось оправдать Рея хотя бы перед собой, потому что тогда она могла бы хоть как-то загладить свою вину перед друзьями, но у нее ничего не получалось. По всему выходило, что Рей виновен. И она тоже.

– Все равно их убил Андрей, – через некоторое время заговорила Джен, когда машина Кирилла показалась вдалеке. – Пусть и не своими руками, но войну начал он. И я не прощу… Просто не смогу! Слишком много уже прощала… С меня хватит!

***

Когда Лиса садилась в машину Кирилла, то заметила на заднем сиденье его телефон, и первые минуты в салоне автомобиля было тихо. Лиса перебирала контакты в записной книжке Исупова, Лана и Фера с двух сторон неодобрительно на нее косились, а Кирилл и Никита вообще не были настроены на разговор.

Контактов в телефоне Кирилла было много, но вот Рома там был единственный, вот только значился он под фамилией Смирнов. Но все-таки Лиса рискнула набрать номер, раз уж других вариантов не было. Фотографии на контакте также не было, но ответили достаточно быстро.

– Кирилл? – послышался голос на том конце. Лиса нахмурилась: голос мужика был незнаком, но вот нотки испуга в нем ей не понравились.

– Здравствуйте. Это не Кирилл, – ответила Лиса, привлекая внимание водителя. Исупов глянул на нее через зеркало заднего вида и выругался. – А вы, случайно, не Роман Владимирович Легков?

Мужик замолчал, заставив Лису нахмуриться.

– Алло!

– Да, я тебя слышу… Алена, – добавил он, и Лиса разве что не зарычала.

– Ты фамилию сменил?! – заорала она во весь голос. – Где тебя носит?!

– Я тебе потом все объясню, – попытался ответить спокойно ее собеседник, но Лиса услышала волнение в его голосе. – Я вечером загляну…

– Вечером! Я тебе сейчас сама все объясню, кретин!

– Заберите у нее телефон! – взмолился Кирилл. Лана попробовала это исполнить, но Лиса только оттолкнула ее.

– Если ты в течение часа не предстанешь передо мной, я сама тебя найду! – продолжала орать Лиса, вселяя ужас в собеседника. – И если я тебя найду, то тебе будет плохо! Очень плохо!

Вдвоем Фере и Лане все-таки удалось выхватить трубку из рук Беляниной, поэтому последнюю фразу ей пришлось провизжать, чтобы Рома ее расслышал. И он расслышал.