– Не трогай меня! – закричала Фера, чувствуя раздражение, но не понимая его причины.

Если бы она смотрела со стороны, то не сразу узнала бы того, кто резко схватил ее за руку, но сейчас быстро признала в мужчине, который по возрасту был сравним с ее отцом, Никиту.

– Если у тебя плохое настроение, не надо и меня выводить из себя! – строго и ровно сказала она негромким голосом, несмотря на то, что внутри нее все клокотало от гнева. На ум пришла девушка с длинной косой, которая во время выпускного в училище стала инициатором потопа круглого зала стихий и вывела ее из себя тем, что начала в наглой форме доказывать свою невиновность, хотя половина выпускников прекрасно видели ее и близняшек Исуповых на месте преступления. А теперь еще и Никита вернулся домой злой и стал выплескивать на нее накопившиеся за день проблемы, как будто ей своих было мало.

Фера глубоко вдохнула и выдохнула, откладывая тарелку в сторону и видя, как мрачнеет лицо Муранова.

– Прости. У меня очень тяжелый день. Сессия, выпускной, – попыталась она скрыть свой гнев за улыбкой, но Никита уже обиделся и сел за стол, бурча что-то о том, что его день ничуть не лучше.

За годы Фера уже привыкла, что стоит выслушать его, потому что Никите копить негатив нельзя в целях сохранения не только его, но и ее рассудка, но сегодня на чужие проблемы просто не было душевных сил. Поэтому она снова взяла губку и начала натирать грязную чашку.

А через некоторое время Муранов снова заговорил и снова принялся рассказывать, какие козлы работают в больницах города и какой он хороший и правильный. Фера опять глубоко вздохнула, пытаясь отгородиться от этого негатива, но через пару минут раздражение и гнев вновь завладели ее телом. Когда ей осталось домыть последнюю кружку, а мужчина переключился на недостатки администрации города, Фера вновь была готова сбросить гнев через крик, но не успела, потому что проснулась.

– Эй, просыпайся, – услышала Фера сквозь сон и открыла глаза. Она чувствовала себя как никогда отдохнувшей, и даже нервный и напряженный сон не испортил ей настроения.

– Лиса? – спросила Аквилева, садясь на постели и щурясь от яркого света фонаря, который светил ей в лицо с улицы.

– Да, просыпайся, – ответила подруга.

Фера повернулась в сторону шорохов, которые создавала Лиса, перемещаясь на ощупь по комнате.

– Где мы? – спросила Аквилева, спуская ноги на пол и тоже пытаясь вглядеться в темноту комнаты.

– Без понятия. Может, Рей передумал нас казнить и притащил в Даркнесс?

– Не похоже на Даркнесс, – заметила Аквилева, выглядывая в окно, около которого спала. За ним она различила улицу с трехэтажными роскошными домами и лужайками.

– Ай! – услышала она голос Ланы и снова обернулась в сторону темной комнаты, в которой оказалась с подругами.

– Кажется, я Лану нашла, – сообщила Лиса.

Лане было холодно. Очень холодно. Казалось, будто она одна большая сосулька, даже несмотря на то, что она находилась в кинотеатре. Рядом жевал попкорн Саша, то и дело поглядывая на экран, на котором показывали комедию про Защитников и Бессмертных. Лане фильм не нравился, и она больше нервничала, чем следила за сюжетом. Темнота смущала, как и взгляды, которые брат Лисы то и дело бросал на нее.

Она уже начала сомневаться в том, стоило ли портить дружбу с Сашей попыткой построить отношения другого рода и настолько ли она ему нравится, да и он ей, когда фильм закончился и в зале загорелся свет. Саша без слов улыбнулся, поднимаясь с места. Похоже, его подобные мысли не посещали, и Лана немного расслабилась, поднимаясь с сиденья следом за ним. Но вставала она не слишком аккуратно и задела локтем парня, сидящего рядом.