– Почему? Ему нельзя доверять? – спросила Джен, вспоминая разговор с Ромой сегодня утром.

– К сожалению. – Лиана бросила взгляд на экран и тут же дотронулась до кнопки, передающей разговор из бункера в комнату: – Три! Влад, ты нас заморозить хочешь?

– Прости, давно не открывал подобные убежища, – прозвучал искаженный голос Исупова. Покровская покачала головой и отключила переговорщик.

– Матвей сейчас на перепутье. Я прошу тебя не оставлять его и помочь выбрать сторону…

– О какой стороне идет речь? Он ведь Защитник.

Лиана не ответила на вопрос Струницкой.

– История Кария тесно переплетена с историей семьи Покровских. Каким образом – знают и знали только считаное число представителей семьи. Я сомневаюсь, что даже Дима знал об этом. Сейчас это известно мне и Лесе, я хочу, чтобы и ты была посвящена в эту тайну. Это может быть полезно вам с Матвеем в надвигающейся войне.

– Я не собираюсь становиться Хранительницей вашей семьи, – брезгливо поморщилась и покачала головой Джен. – Один раз я уже польстилась на «узнать великую тайну», в итоге мне это знание ничего хорошего не принесло, – заметила она, имея в виду тайну комнаты Бунтарщиц.

Первый засов отъехал в сторону, чем привлек внимание и Джен, и Лианы. Покровская заметно занервничала.

– Подумай все-таки о том, чтобы стать Хранительницей. Это знание расскажет тебе многое о ваших с Матвеем силах. Но это не все, что я хотела сказать, – торопливо проговорила она. – Ты ведь знаешь, что Лена держит огромную власть в руках?

Джен кивнула.

– Она никогда ничего не договаривает, много врет и скрывает. Но иногда говорит правду, особенно если верит человеку. А верит она немногим…

– Видимо, тебе верит?

Лиана кивнула.

– И мне это стоило очень дорого, – она замолчала на мгновение, словно решала, стоит ли говорить. – Лена не собирается убивать Рея.

– Разве не для этого она создавала Стихий?

– Не для этого, – покачала головой Лиана. – Она заигралась, Джен. Если сначала я считала, что ее цель – это остановить войну, то теперь думаю, что она так развлекается: она вернула к жизни четыре давно утерянные силы, она убила отца, по сути она же и посадила Рея на трон – точно так же, как Рому сделала Главным Защитником. Все, что бы ни происходило в трех мирах, связано с ее решениями.

– К чему ты клонишь? – Джен пыталась запомнить каждое слово из этого разговора, потому что вот это действительно было интересно.

– Один раз она напилась при мне. Очень сильно напилась, – уточнила Покровская. – И сказала, что третьему миру нужна такая же «Судьба», как она для первого мира, чтобы она была и правителем, и богом, чтобы возвеличилась над всеми Бессмертными и Богинями. Она считает себя верхушкой власти в первом и втором мирах. А из Рея хочет сделать точно такую же верхушку в третьем мире, воспитать из него свое подобие. Для этого и была развязана эта война.

– Что за бред? – поразилась Джен.

– Бред или не бред, а Лена единственная была в силах не допустить этой войны. Она же играется нами, как марионетками! Мы убиваем друг друга по ее прихоти. Ты не хуже меня знаешь Рея, он не тиран. Если бы его правление начиналось иначе, войны можно было бы избежать.

– И что ты предлагаешь?

– Мы, – поправила ее Лиана. Третий засов отъехал в сторону. – Все училище на моей стороне. Мы хотим убить принцессу.

– Судьбу? – поразилась Джен. – А это возможно? Ты же сама сказала, что за ней стоит слишком большое количество людей.

– А мы не лишим их предводителя. Мы его просто сменим, – ответила Лиана, отступая назад, ее глаза вновь стали черными, а движения и интонации изменились на более властные и резкие. – Я заменяю ее уже очень давно, немногие могут отличить нас друг от друга. Мы заменим Лену мной. А убить можно любого. И принцессу, и короля.