– Ты в порядке? – спросила Лиса, подбегая к Струницкой и помогая ей подняться на ноги. Они с Ланой совместными усилиями смогли-таки одержать победу над Эдом, заморозив его тело до того, что одного сильного удара хватило, чтобы его разбить и в итоге получить третью фарфоровую куклу.

Струницкая поднялась на ноги, продолжая потирать шею и мечтая о помощи целителя. От этих мыслей по шее пробежалось знакомое тепло с тех времен, когда Джен владела прошлой силой и скопировала дар Феры, залечивая раны самостоятельно. Девушка прижала ладони к коже, но боли, как пару секунд назад, не почувствовала.

– А! А! – проверила она голос – он был в норме. – Странно, я думала, сила исцеления берет начало в стихии Земли, – призналась она Лисе, но та, кажется, не услышала, продолжая следить за схваткой.

К подругам подбежала и Лана, тащившая за собой слабо сопротивляющуюся Феру.

– Как нам его победить? – подбегая к Стихиям, спросила Покровская. Аквилева остановилась на несколько шагов позади подруг, за их спинами.

– Как мы победили Кария? – поинтересовалась Лиса.

– Сила Чумы его ослабила, потом еще была последняя вспышка силы… Он потерял сознание, когда Джен применила к нему смертоносную силу, – напомнила Лана, будто остальные Стихии этого не помнили.

Услышав про смертоносную силу, Джен неосознанно, скорее по привычке, призвала силу в руку и начала сжимать кулак.

– Плохо, что эта сила теперь у Матвея. Может, попросить его вмешаться? – раздраженно откликнулась на размышления Ланы Лиса.

Однако Рей вдруг пропустил удар, и огненный меч ожег его левую руку около плеча. Темнов схватился за горло, как Джен пару минут назад, покачнулся, фигура отступила назад. Джен же, чувствуя сопротивление, продолжила сжимать кулак, но теперь подняла его в сторону Рея. Он снова покачнулся, пытаясь взглядом нашарить причину своего удушья. Их взгляды со Струницкой встретились, кулак Джен сжался, а Рей упал на землю в обмороке.

– А это, я думала, сила третьего мира, которой нет в первом, – удивленно заметила Джен, поднимая свой кулак к глазам.

– Да какая разница? – не обратила внимания на замешательство подруги Лиса. – Это победа! – Она вскинула руки вверх, и толпа весело повторила ее жест. Покровский снова принялся комментировать очередную победу, а Мастер легким бегом направился к ним с другого конца поля.

Лана облегченно рассмеялась, наблюдая за восторгом, царившим на трибунах. Лиса принялась кланяться. Фера все так же боролась с приступами дурноты и пыталась сдержать рвущиеся наружу слезы обиды и стыда. Джен следила за голубовато-серебряной фигурой, а та подошла к ней ближе и застыла на расстоянии двух шагов молчаливой тенью.

Мастер тем временем подбежал к лежащему Рею, чем-то его посыпал, и тот превратился в куклу, Белянин подобрал его и побежал к другой фарфоровой статуэтке, попутно раздавая приказы с помощью наушного устройства. Пробегая мимо Стихий, он гневно заметил:

– Это было ужасно! Ждите, я сейчас.

Он принялся подбирать куклы, а трибуны тем временем ожили, и ученики стали спешно покидать свои места.

– Куда это они? – удивилась Лиса, страх которой на фоне победы, наконец, отступил, и ей хотелось испытать больше почестей и радости от толпы.

– Кое-кого не хватает, – первой заметила Лана, оглядываясь по сторонам.

– Кого? – удивилась Лиса.

– Фера! – На поле наконец удалось вырваться Никите и Роме.

Аквилева обернулась на голос Муранова, и слезы подступили к горлу. Но она еще какое-то время себя убеждала не плакать, понимая, что если сейчас позорно разреветься, то Никита точно запретит ей общаться со Стихиями. Однако, как только он подбежал и обнял ее, как только она уткнулась носом в его рубашку, слезы сами хлынули из глаз, а изо рта вырвался какой-то непонятный жалобный звук, привлекая внимание подруг.