– Они придумают… что-нибудь, – пробормотала Белянина, прикрывая глаз и сосредотачиваясь на дыхании.

Андрей положил телефон на стол, который еще был завален учебниками и тетрадями, и под общий шум, когда Лиана бессильно плакала, а Легков что-то бормотал себе под нос, простыней стирая кровь с лица Лисы и пытаясь зажать ее рану на голове рукой, вышел из комнаты, посчитав, что встретиться со всей веселой компанией Трезубца и Стихий он сегодня еще не готов.

Исчезновение Темнова ни Рома, ни Лиана не заметили, занятые окровавленным телом. Зайцева принесла аптечку, и Рома попытался забинтовать голову девушку, но после того, как она громко вскрикнула и на некоторое время потеряла сознание, оставил попытки приподнять ее голову, зажимая рану размотанным бинтом, который быстро пропитывался кровью.

– Алена, Алена, – звал Легков, пока Лиана позади него сидела на полу и рыдала, пытаясь набрать номер скорой, которую она все-таки решила вызвать.

– Девушка ранена. Помогите, – заикаясь, проговорила она, когда дверь комнаты резко открылась и внутрь влетели Трезубец и Стихии, замершие на миг на пороге. – Я не знаю, что случилось. У нее на голове…

Джен вовремя сориентировалась и, подлетев к Лиане, вырвала у нее из рук трубку.

– Извините. Ложный вызов. Девушка не в себе, – быстро проговорила она, сбросив звонок.

– Лиса! – в ужасе прошептал Саша, отталкивая Диму, который стоял у него на пути, и подлетая к сестре. – Что с ней? Почему она в крови? Что случилось?

– Что ты сделала? – тем временем набросился на Струницкую Покровский, пытаясь вырвать у нее телефонную трубку, забыв, что у самого в кармане тоже лежит сотовый. – Надо звонить в скорую! Отдай мне!

– Нельзя звонить! Ты только хуже сделаешь! – отвечала ему Джен, пытаясь удержать скользкую трубку.

– Лиса, очнись! Господи, ее голова, шея. Она жива? – тем временем спрашивала Лана, пытаясь пробиться к подруге, которую обступили Саша, Рома и Фера.

Аквилева держала руки над телом подруги и, закусив губу, представляла, как раны Лисы сами собой затягиваются. Однако сила девушки ушла от нее, как и от других Стихий, и волшебного исцеления не происходило, несмотря на всю сосредоточенность Аквилевой.

– Конечно, жива! – закричал Легков, отталкивая Лану в сторону. – Отойдите все! Вы мешаете ей дышать!

Саша вцепился в спинку дивана, когда Легков попытался и его оттолкнуть.

– Ты проверял? – побледневшими губами прошептал Белянин, глядя на бледное лицо сестры. – Как можно с подобными травмами выжить? Проверь ее пульс.

– Она жива! – закричал Легков, прижимая руку с бинтом, с которого начинала капать кровь, к ране девушки. – Она дышит!

Рома приблизил трясущуюся руку к приоткрытому рту девушки и не почувствовал дыхания. Его тут же охватила паника, и он попытался прощупать пульс на шее, но нащупал только кость, которой не должно было быть в этом месте. Ему тут же показалось, что то, что он разговаривал с Лисой, ему лишь почудилось, а на самом деле она именно вот такая, мертвая, лежит здесь с самого своего прибытия.

– Мертва. Мертва, – отодвигаясь от тела, прошептал он, перепугав не на шутку Лану, Сашу и Феру, которые находились к нему ближе всех.

Покровская тут же заняла место Легкова и осторожно подняла целую руку подруги, пытаясь прощупать пульс. Рома же в это время продолжал отползать в сторону, воспроизводя прибытие Лисы и Темнова в комнату. Эксперименты, кровь, мертвая девушка. Картинка сформировалась в его голове прежде, чем Лана облегченно вздохнула, нащупав еле заметный пульс. Легков поднялся с пола и, запнувшись о ноги Лианы, которая все еще рыдала на полу, и пройдя мимо дерущихся Димы и Джен, вышел из комнаты, еле заметно пошатываясь.