Когда Вася в этот раз вышел из здания больницы, ноги у него буквально подкашивались. Ленка умерла. Она все-таки умерла и освободила его. Вася был потрясен. Он не знал, как ему реагировать. Не понимал, что именно за чувства он испытывает. Горе, да, горе, конечно. И еще шок. Ленка была молодая и очень здоровая женщина, с которой Вася хорошо или плохо, но прожил бок о бок целый год. И вот она умерла. Вот так взяла и умерла.

И худшее заключалось в этой поспешности, с которой Ленка рассталась с жизнью. Умерла молодая женщина, а врачи не могли сказать, отчего она скончалась. И это было подозрительно. Но самое худшее было то, что эту свою подозрительность они, почти не скрываясь, проецировали на одного лишь Васю.

Когда Вася появился в больнице, его уже ждал невысокий молодой человек, который представился старшим оперуполномоченным Голубковым. Несмотря на фамилию, хватка у опера была далеко не птичья, хватка у него была как у питбуля.

Голубков сразу же обвинил Васю в избиении собственной супруги.

– Я ее в жизни пальцем не тронул!

– Что вы мне тут заливаете! На ней буквально места живого не осталось. Она же вся синяя!

– Не преувеличивайте. Да, возможно, у Лены и появились сегодня утром какие-то пятна. Но я к ним не имею никакого отношения.

– Значит, вчера вечером пятен не было?

– Нет. Жена вернулась домой поздно, сразу же легла спать. И она чувствовала себя и выглядела вполне бодро.

– Выходит, кровоподтеки у нее на теле появились ночью. А кто ночью был у вас дома? Я имею в виду кроме вас и вашей супруги?

– Никого не было. Только Лена и я.

Вася был растерян, а Голубков казался, наоборот, удовлетворенным.

– Видите, – кивнул он, – вы сами говорите, что дома были только вы и она. Вечером синяков у вашей жены еще не было, утром они появились. О чем это говорит?

– О чем?

– Вы ночью избили вашу жену. Избили ее до полусмерти. Вероятно, этому избиению предшествовала ссора. Я также допускаю, что вы не хотели ее убивать. Но вы не рассчитали своих сил и избили супругу так сильно, что от полученных множественных кровоизлияний она и скончалась.

Вася смотрел на Голубкова и чувствовал, что оказался в ловушке.

– Но у Лены на теле виднелись лишь мелкие синие пятнышки.

Голубков усомнился.

– Мелкие? Я бы так не сказал. Вполне себе качественные гематомы.

– Я видел мелкие пятна, – настаивал Вася. – Как у далматина.

Голубков кашлянул и полез в свой смартфон.

– Я специально сфотографировал, хотел коллегам показать, потому что никогда такого еще не видел. Вот, взгляните и вы.

Вася взглянул на фотографию, которую показывал ему оперативник. Там лежала Лена. Мертвая. Но Вася с трудом узнал жену, все ее лице было одним багрово-синим пятном. Не лучше обстояло дело и с руками, и с телом. Огромные гематомы покрывали почти всю поверхность кожи. Выходит, те крошечные синие пятнышки, которыми была покрыта его жена сегодня днем, к вечеру увеличились в размерах настолько, что Лена почти сплошь посинела. Значит, Васе не показалось, что пятна увеличиваются и умножаются в размерах. Это происходило в действительности. Пятнышки росли и увеличивались.

– Так это была не аллергия и не отравление!

– Какая аллергия! О чем вы? Вашу жену избили. Об этом ясно свидетельствуют многочисленные гематомы.

Вася не знал, что и сказать. Но кто мог избить Лену? И почему Лена молчала? Почему не кричала? Почему не звала на помощь?

– Я ничего не понимаю, – растерянно произнес Вася. – У нас с женой были не идеальные отношения, но я ее не бил и не убивал. Я не знаю, что случилось с Леной. Разве что… Вчера вечером, когда она вернулась домой, мне показалось, что я видел у нее на лице одно синее пятнышко. Но Лена не захотела со мной разговаривать, пошла в спальню и закрылась.