И я вывел на второй странице:

Основные ступеньки движения

1. Знакомство на лекции профессора Прохазки.

2. Туманные идеи Кондрата Сабурова.

3. Содружество четырех. Идеи проясняются.

4. Диплом и назначение в Объединенный институт № 18.

5. Лучезарный Огюст Ларр и зловещий Карл-Фридрих Сомов.

6. Лаборатория ротоновой энергии получает первое признание.

7. Женитьба Сабурова и бегство Ширвинда.

8. Эдуард Ширвинд возвращается.

9. Карл-Фридрих Сомов ставит палки в колеса.

10. Сабуров обнаруживает ошибки в своей теории.

11. Измена Адель Войцехович и Эдуарда Ширвинда.

12. Изгнание Мартына Колесниченко.

13. Взрыв.

– Отличная программа! – произнес за моей спиной насмешливый голос. Если не ошибаюсь, друг Мартын, вы собираетесь писать детективный роман в древнем стиле – таинственные преступления, любовные страсти, злобные противники и прекраснодушные покровители… Не так?

Я вскочил. Позади стоял Сомов. Его глубоко посаженные глаза горели, широкое лицо кривилось в усмешке. Он наслаждался, словно поймал меня на скверном поступке, которого заранее ожидал. Я возмутился:

– Кто дал вам право вторгаться в мою комнату? Я не посылал разрешения на вход.

Усмешка слетела с его лица, как сдернутая маска. Теперь он глядел холодно и хмуро. Тысячи раз я видел его таким.

– Обращаю ваше внимание на две ошибки, друг Мартын. – Голос звучал бесстрастно и отстраняюще – тот «желтый» голос, каким он разговаривал с подчиненными. Во всяком случае, со мной – всегда. – Первая: заместителю директора института не требуется иного разрешения на вход в любую лабораторию, кроме его личного шифра. Вторая: эта комната не ваша, а бывшая ваша. Если вы того пожелаете, она снова станет вашей. Но вы такого желания пока не высказывали.

Во мне все сильней закипал гнев.

– Даже положение заместителя директора не дает право высматривать через мое плечо, что я пишу.

– Третья ошибка. Я не заглядывал вам за плечо. – Он показал на дисплей настольного компьютера, на нем сияла исписанная мной страница. Советую в другой раз использовать старинные карандаши, а не современное стило, переносящее каждую букву на экран. Укажу и на четвертую ошибку. На дисплее изображена программа расследования катастрофы: именно то задание, которое мы с Ларром вам предложили. Стало быть, нет вины в том, что я случайно с ней познакомился.

Я взял себя в руки.

– Все логично. У вас есть замечания к программе?

– Пока стилистические. Лучезарный Огюст, зловещий Карл-Фридрих, бегство Ширвинда, измена, изгнание… Не слишком ли много цветистой старины даже для любителя старого стиля? Например, вот это: «ставить палки в колеса»! Колесный транспорт можно увидеть только в музеях. К чему в век ракет и антигравитаторов такие древние термины?

– Хочу доказать, что и в наш век антигравитаторов иные старинные выражения точно отражают реальность.

Он сел, не дожидаясь приглашения.

– Ваше право. Как вы догадываетесь, я пришел не для того, чтобы вычитывать с дисплея предварительную программу вашего расследования. Будет день, вы сами доложите мне методику поиска.

– Результаты, а не методику, – поправил я. Сомов многого хотел. Наши личные отношения, сколь ни важны они были для Кондрата и меня, Карлу-Фридриху Сомову раскрывать я не собирался.

Он пожал плечами.

– Границы установите сами. Я не любитель старинных детективов, так что с этой стороны можете оставаться спокойным.

– Итак, вы пришли сюда ради того, чтобы… – напомнил я.

– Совершенно верно: чтобы вручить вам эту папку с документами лаборатории.

Он протянул толстый пакет, который держал в руках. Я сказал: