– Угу... – Илья кивнул, – на самом деле прикольно было... Только страшно очень. Птица с женским лицом, оборотень, русалки. Они чувака какого-то схватили...

– Типичные галлюцинации, наведенные Хтоносом, – уверенно сказал Зава. – Но вот почему пробудилась всего лишь одна из тварей... Ладно, после поговорим, давай, темпо, темпо!

Когда друзья выбрались на поверхность, Илья кое-как отряхнул свое измазанное грязью пальто и спросил у Вадима:

– И много под нашим городом таких вот котлов?

– Много, Илюха. Семь спящих, двенадцать заглушенных, один – прорастающий, но его уже готовят к заглушке, – ответил Зава, запирая дверь в подвал.

– А почему нельзя заглушить и эти, спящие?

– Нельзя. Твари Хтоноса проснутся, произойдет выброс энергии и, вероятнее всего, прорыв. Тогда Великому Кругу придется бросать сюда отряды ноктопусов, вступать в открытое противостояние, а это чревато... Человеческие жертвы, разрушения, обострение международной обстановки...

Илья выругался сквозь зубы и поинтересовался у друга:

– А чем вообще опасны эти... из кубла? Они нападают на все живое?

– Нет, – Зава запер калитку и махнул в сторону дороги: – Давай-ка мы сейчас поедем в какое-нибудь уютное местечко, где варят хороший кофе, позавтракаем по-человечески, согреемся, и я тебе наконец все расскажу...

«Уютным местечком», выбранным Завой, оказался небольшой ресторанчик на пересечении Ломоносовского и Ленинского проспектов.

Полтора десятка столиков, псевдоевропейский интерьер и множество тяжелых пурпурных гардин. Илье подумалось, что ресторан часто арендуют для проведения поминок – уж очень антураж располагал.

Полистав меню, Илья скривился – цены не просто кусались, а прямо-таки норовили вцепиться в посетителя мертвой, питбульской хваткой. Но Вадим решительно отобрал у него кожаную папку с перечнем блюд и напитков и сообщил, что «контора платит за все».

Впрочем, принесенный расторопным официантом кофе быстро примирил Илью с действительностью. Прихлебывая обжигающий ароматный напиток мелкими глотками, он почувствовал, что дикое напряжение, охватившее его в пещере, постепенно отступает.

– Эх, сейчас бы вмазать чего-нибудь сорокаградусного! Грам эдак триста! Да под соляночку! – Илья прищелкнул языком.

Зава иронично выгнул бровь, выразительно посмотрел на часы и покачал головой:

– Осмелюсь напомнить, друг мой, что сейчас без двух минут девять часов утра! Не знаю, как тебя, а меня сегодня ждет масса неотложных дел, и потом – я за рулем...

– Ну ты совсем иностранцем заделался, Вадик! – Илья скривил губы. – А где же размах? Где широта русской души? Где, в конце концов, твоя былая удаль? Мы тут такое пережили... Надо ж как-то релакснуть, успокоиться, в себя прийти?

– Валерьяночки дерябни, – сварливым голосом предложил Зава, – у меня есть с собой, не хочешь? А вообще, постарайся понять, что то, что ты сейчас чувствуешь, – не совсем на самом деле происходит...

– Это как? – Илья напрягся, обвел взглядом соседние столики, словно бы боясь, что они вдруг исчезнут.

– Видишь ли, Хтонос опасен в первую очередь тем, что энергетические поля, окутывающие его тварей, оказывают на людей очень сильное и всегда непредсказуемое влияние. Вот и ты... пострадал. Ничего, скоро это пройдет.

– Ладно, будем считать, что я невменяем, – улыбнулся Илья. – Проехали! Но все же – откуда он взялся, этот Хтонос?

– Начну по порядку... – Зава уселся поудобнее, отпил глоток кофе и спросил: – Вот как, по-твоему, возникла Вселенная?

– Ни хрена себе вопросик! – присвистнул Илья. – Ну, не знаю... Сначала не было ничего... Потом из этого ничего возникло нечто... Из нечто появилось что-то... Оно стремилось в одну точку, а когда все там собралось, ба-бах! – Большой Взрыв, и материя полетела в разные стороны, по пути формируясь в вещества разные, а те, в свою очередь, – в звезды, планеты, квазары, пульсары и прочие черные дыры. По крайней мере, папахен мой в далеком детстве мне вот так вот все объяснял...