Спустившись на второй этаж, Хоэль хотел уже нырнуть в нужную комнату, но тут его перехватила служанка, которую приставили к нему вчера. Он напрочь не помнил ее имени, и она это поняла, потому что поспешила представиться:

- Пекита, дон. Вы зря встали, я как раз несла вам ночную вазу, - она тут же продемонстрировала ему фарфоровый горшок внушительных размеров, больше похожий на супницу – с двумя изогнутыми ручками и нарисованными розовыми ангелочками, рассыпающими цветы.

- Да ты спятила! Убери, - сказал Хоэль, едва сдерживаясь, чтобы не выругаться. Ночная ваза! Осталось только попку подтереть и носик припудрить.

Но его грубость не обескуражила служанку – она лишь понимающе улыбнулась и предложила:

- Позвольте тогда помочь вам, - и она взглядом указала на место пониже живота.

Хоэль невольно оглянулся – не слышит ли кто, и уточнил:

- Поможешь?

- Конечно, дон, - пропела она в ответ.

От подобной прямолинейности Хоэль даже смутился. Не то, что он возражал бы сейчас против женских активных действий, но устроить подобное со служанкой в доме женщины, которая спасла его… да еще и пожелала взять в мужья…

- Не волнуйтесь, - поняла служанка его смущение по-своему, - донна Катарина сама приказала, чтобы я помогала вам.

- Моя жена? – переспросил Хэль на всякий случай, разглядывая малышку Пекиту уже другими глазами. Миленькая, пухленькая, все при ней, да еще и сговорчивая притом…

- Ваша жена, - подтвердила служанка, жестом предлагая Хоэлю пройти в уборную.

- Чудненько, - пробормотал он. Ладно, хоть в этом донья герцогиня проявила понимание. Год без женщины – испытание не из хилых. – Тогда приступай, - приказал он, заходя внутрь уборной.

Впрочем, назвать эту комнату уборной было бы неправильно. Больше это походило на зал для приема гостей, если не считать ванны и королевского стульчика, сейчас аккуратно прикрытого крышкой. На окнах висели портьеры, затканные серебром, к которым были приколоты живые цветы, паркетный пол так и сверкал, у стены стоял диван с ворохом подушек, а над ним красовалась картина – гологрудая сирена наполовину приподнималась из воды, томно поглядывая на посетителей. По мнению Хоэля, это была самая подходящая комната, чтобы заняться извечной игрой между мужчиной и женщиной, и едва дверь закрылась, а Пекита потянула вязки на его поясе, он обнял ее за шею, целуя в румяную щеку, и потащил к дивану, чтобы устроиться с удобствами.

Служанка завизжала так, что уши заложило. Хоэль отшатнулся, пытаясь придержать сваливающиеся подштанники и понять, что произошло. Может, служанка увидела мышь?..

Выяснить это он не успел, потому что дверь уборной распахнулась и на пороге появилась Катарина – в темно-синем халате, с неприбранными еще волосами, а из-за ее спины выглядывала Лусия.

Только их не хватало! Хоэль безуспешно ловил подштанники, прижимая их ладонями, и отступил к дивану, скрывая оголившийся зад.

- Что случилось?! – крикнула Катарина, заметила его и… замолчала.

- Донна… донна… - бормотала Пекита. – Простите, я лучше пойду… - она прошмыгнула мимо хозяйки и исчезла в коридоре.

Катарина проводила ее взглядом, а потом посмотрела на мужа:

- Что вы тут делали, позвольте спросить?

- Ничего, - тут же ответил он.

- Но Пекита кричала, как будто вы ее резали, - не поверила она.

В это время Лусия затолкала обратно в комнату Пекиту, которая была красная и, похоже, собиралась пустить слезу. Вид у нежной компаньонки был почти свирепым, и она преградила Пеките дорогу, чтобы служанка не сбежала.

- Отвечай, что случилось! – потребовала Лусия.