– Опять дошли только до китов, – сказала, вздохнув, Валя Ёлкина.

– Что ж поделаешь, девочки, – проговорила Надежда Ивановна, озабоченно оглядывая класс. – Я постараюсь скоро вернуться, и тогда мы и почитаем и поговорим. А что, Зои Алиевой, старосты, нет сегодня в классе?

– Нет, Надежда Ивановна, Алиева второй день не приходит – простудилась.

– Тогда вот что. Стелла Кузьминская, поручаю следить за порядком тебе. Ты – председатель совета отряда, и я на тебя надеюсь. Смотри, чтобы в классе был порядок и чтобы все были заняты делом.

Надежда Ивановна торопливо вышла из класса. Девочки остались одни.

– Ну, что мы будем делать? – послышались голоса.

Кто принялся доставать из сумок и портфелей книжки, кто – переговариваться друг с другом.

Стелла подошла к учительскому столу и громко сказала:

– Девочки! Вы очень шумите, а Надежда Ивановна велела мне следить за порядком. Хотите, я буду вас спрашивать по географии?

На минутку в классе стало тише, потом из разных концов класса донеслись голоса:

– Все равно порядка не будет.

– Почему ты думаешь, что будет порядок, если спрашивать?

– Очень просто, почему, – ответила Стелла. – Нельзя же шуметь, когда в классе урок.

– А какой же у нас урок? – спросила с места рыженькая Ира Ладыгина, та самая девочка, которая принесла однажды в класс живых жуков. – Нет же у нас урока!

– Будет, – спокойно проговорила Стелла. – Сейчас я начну вас вызывать и спрашивать.

– А мы не будем отвечать, – донеслось из глубины класса.

– А тому, кто не будет отвечать, – сказала Стелла, – я поставлю двойку.

В классе задвигались, зашумели.

– Не имеешь права ставить отметки в журнал! Ты не учительница.

– А я и не буду ставить в журнал, – так же уверенно ответила Стелла. – Я буду записывать в тетрадку. Там у меня как раз полный список фамилий всех девочек нашего отряда.

– И ставь, пожалуйста! – крикнула опять Ира Ладыгина. – Себе в тетрадку можешь ставить что хочешь. Хоть единицу с пятью минусами, хоть четырнадцать с плюсом.

Все засмеялись.

– Нет, я буду ставить самые обыкновенные отметки, – сказала Стелла. – А потом скажу Надежде Ивановне, как вы отвечали: кто на двойку, кто на пятерку.

Девочки переглянулись, и в классе стало тише. Но вот раздались голоса:

– Надежда Ивановна собиралась сегодня рассказывать, а не спрашивать.

Но Стелла не обратила внимания на то, что говорили в классе.

Подойдя к своей парте, она, не торопясь, достала тетрадку, карандаш, а потом преспокойно уселась за стол Людмилы Федоровны.

Стелла держалась серьезно и важно. Прищурившись, она медленно вела карандашом по тетрадке сверху вниз, словно не зная, на ком остановиться.

– Только смотри, Кузьминская, – раздался предостерегающий голос Настеньки, – не придирайся и не сбивай!

– Ну конечно, – согласилась Стелла, чуть улыбнувшись одним уголком рта, – само собой разумеется…

– Ишь как разговаривает! – прошептала Настя. – Будто она десять лет в десятом классе преподавала.

Стелла все еще вела карандашом по тетрадке:

– Сейчас будет отвечать… будет отвечать… Киселева.

Клава Киселева только качнула своими пышными бантами, торчавшими над ушами, и осталась сидеть за партой.

– Киселева! – еще громче повторила Стелла. – Возьми указку и иди отвечать.

– Сама себе отвечай, – насмешливо ответила Клава. – А я тебе отметки ставить буду. Тоже в свою тетрадку.

– Нет, девочки! – рассердилась Стелла, вставая с места. – Это никуда не годится. Надежда Ивановна велела мне с вами заниматься, а вы не слушаетесь.

– Ну, иди, Клава, так и быть, – предложила Настя, оборачиваясь к ней. – Чего ты боишься?