– То Аллах тебе акбар, – понятливо кивнул выходец с Кавказа. – А лично я, когда на том свете окажусь, безвозмездно одолжу насовсем любую из семидесяти двух девственниц, которые мне вроде как полагаются по райскому прожиточному минимуму[13].

– Ты правда веришь во всю эту чушь? – поразился Олег, осторожно обматывая ложку кружевной тряпкой так, чтобы кожа пальцев не могла случайно коснуться железа.

– Навряд ли. По личным убеждениям я скорее агностик, – признал Муслим, помогая инвалиду кое-как доковылять до прутьев решетки. – Но если вдруг, одну все равно отдам. Мне и оставшихся как-то чересчур многовато будет. А уж о том, что там происходит с владельцами гаремов, которых буквально рвут на части и заставляют всю вечность без сна и отдыха стоять у станка, и подумать-то страшно.

– М-да… С такой наградой никаких других наказаний уже не надо, – подумав, согласился с ним Олег, морально готовясь сунуть пальцы в розетку. – Грешники в аду нервно курят черенки отобранных у чертей вил и бормочут: «Чур меня!» Ну! Аминь, блин!

Отважно тыкнувший черенком ложки в один из прутьев решетки инвалид остался целым. И невредимым. Внимательно изучив свои ощущения, он рискнул приоткрыть единственный глаз и радостно посмотреть на своего подельника.

– По-лу-чи-лось, – по слогам, одними губами, прошептал Муслим, на лицо которого постепенно наползала злобная ухмылка. – Я бужу народ?

– Подожди пока, – шикнул на него Олег, перемещая кончик импровизированной отмычки к замку. Плоская железная пластина мгновенно провалилась внутрь широкой скважины – похоже, ее даже можно было не особо стачивать о стену. А заодно начинающий погонщик големов напряг все те немногие магические силы, которые у него оставались, пытаясь ощутить механизм замка и как-то воздействовать на него. Да, в крови пленников плескалась злая подавляющая алхимия, а стены в обязательном порядке должны были глушить постороннюю магию. Но полностью лишить дара даже самого последнего ведьмака получалось намного тяжелее, чем просто убить. А система с девяностодевятипроцентной эффективностью все же оставляла заключенным какую-то часть их способностей. – Не знаю еще, получится ли открыть. Я все-таки не вор-медвежатник…

Замок внезапно щелкнул, и внутри него какой-то механизм провернулся на полоборота с ясно слышимым скрежетом. Оба не спящих, несмотря на поздний час, военнопленных замерли, как мыши под веником. Лишь спустя минуту, когда никто так и не объявил тревоги и не поспешил навести внутри камеры порядок, Олег осторожно решил продолжить свои изыскания. И был секунд через тридцать усилий вознагражден новым щелчком. Затем еще одним. А после третьего висячий замок раскрылся и едва не свалился на пол. Лишь в самый последний момент Муслим успел подставить под падающую железку руку и тем уберег тюрьму от так нежелательного сейчас шума.

– Отлично, теперь твоя очередь посидеть в стороне. – Он слегка хрустнул кулаками и принялся осторожно будить людей. – Ну а уж мы поработаем!

– Да куда мне на одной ноге в бой-то прыгать? – скривился Олег, с некоторым своеобразным удовольствием наблюдая за тем, как несколько десятков военнослужащих готовятся к бою. Да, у них сейчас не имелось оружия и магии… Но количество – это тоже сила. Особенно когда речь идет о физически крепких мужчинах, не страдающих пацифизмом. – Нет уж, ребята, дальше вы сами. Тсс! Мичмана-то не будите пока. Пусть тут полежит, пока мы до оружия не доберемся.

– Поздно, я уже встал, – прохрипел раненый, разлепляя глаза. – И поддерживать меня не надо, сам пойду… Так, а кто это в коридоре так смачно храпит? Почему часового еще не сняли?!