Робби разрумянился и от гордости чуть не лопался.

– Я лазаю в сто раз лучше, чем Робби, – угрюмо буркнула Шлёпа.

Моди захныкала – просила пить, а потом разревелась, потому что ее поильник был весь в песке.

– Пора собираться домой. – Элис начала укладываться. – Помоги мне, Розалинда.

– Через минуту, – сказала я. Я побежала к яме и присела на корточки – вроде бы в том самом месте.

– Спасибо, милый псаммиад, – прошептала я в песок. – Робби так счастлив. Только очень вас прошу, пусть все так и остается. Я не переживу, если что-то плохое случится.

Ответа не было. Как я ни надеялась, мохнатая лапа не показалась наружу. Но я все равно погладила песок и забрала пластмассового льва, который так и гулял по своему Серенгети.

Робби мне даже спасибо толком не сказал. Увлекшись разговором с папой, он не глядя побросал остальных зверей в бумажный пакет.

– Видел бы ты, как я на то первое дерево влез, пап. Секунд за пять, честное слово, – хвастался он. – Давай покажу!

– Нет, Робби! Успокойся, сынок. Я не разрешаю, – сказал папа, но прозвучало это не слишком убедительно. – Может… может, только чуть-чуть, выше моей головы не забирайся. А я рядом постою и поймаю тебя, если что, ладно?

– Ладно, ладно, – кивнул Робби. – Смотри.

Он поплевал на ладони, подпрыгнул – и не достал до нижней ветки. Чуть-чуть не стукнулся лбом о дерево.

– Робс! – воскликнула я.

– Ай-яй-яй! – ухмыльнулась Шлёпа.

– Осторожно, Робби, – заволновался папа.

– Смотри не ушибись! – крикнула Элис.

– Робби бумс, – сказала Моди.

Но Робби только расхохотался.

– Купились! Я нарочно, – задорно сказал он – и на этот раз не соврал.

Он без труда взмыл в воздух в очередном прыжке, схватился за ветку, ловко подтянулся одним махом – и полез наверх.

– Высоко не залезай! – крикнул папа.

– Беспокойный ты, папка! – дерзко бросил Робби, шагая по ветке. Вдруг он спрыгнул – мы все снова в крик, – но он схватился за ветку руками и повис как ни в чем не бывало, а потом раскачался и запрыгнул обратно.

– Нет, вы видели? – воскликнул папа. – Ты любому циркачу сто очков вперед дашь, сын! Хоть сейчас в олимпийскую сборную по гимнастике. Тебе надо немедленно начать тренироваться. Поразительный же потенциал! Ты согласна, Элис?

– Смотрите, смотрите! Я тоже так могу, это легкотня, – крикнула Шлёпа.

– Угомонитесь, – сказала Элис. – Больше никто никуда не полезет. А ну спускайся, Робби, хвастаться некрасиво.

– Но ему же есть чем хвастаться, – сказал папа, и когда Робби спрыгнул на землю, подхватил его и усадил себе на плечи. – Встречайте чемпиона!

Папа, пыхтя, нес на плечах Робби. Мы плелись следом, Элис ворчала, что ей приходится тащить все сумки, Моди хныкала – она устала и хотела пить, а Шлёпа дулась и пинала сухую хвою – а заодно, как бы случайно, и меня, когда я оказывалась рядом.

Я шла последней, у меня кружилась голова. Подумать только – псаммиад на самом деле существует! Я всю жизнь мечтала, чтобы со мной произошло что-нибудь волшебное. Когда я была такой же крохой, как Моди, я повсюду высматривала Груффало и чудищ из книжки Мориса Сендака[4] и ждала, что Тигр придет выпить чаю[5]. Когда подросла и стала читать мамины детские книжки – воображала, что хожу в театральную школу с Полин, Петровой и Пози[6], рассказывала на чердаке истории с голодной бедняжкой Сарой Кру[7] и встречала Рождество с Мег, Джо, Бет и Эми[8]. Но хотя я всех их представляла себе очень живо, это, конечно, была игра.

Повстречайся псаммиад мне одной, я бы могла решить, что всё нафантазировала, но ведь другие его тоже видели и слышали. И он правда исполнил желание Робби. Сердце так и стучало, когда я смотрела на Робби и папу. Я так радовалась за Робса – несмотря на то, что маленькая вредная частичка меня и хотела, чтобы это мной папа так гордился и восхищался. Я же знала, что псаммиад исполняет желания. Надо было подсуетиться и пожелать