– А напрасно, – сказал Тимохин. – Пришли б все да людей своих в комиссию посадили, контролировать – и не прошла бы фальсификация.

– Нет, Сан Саныч, не понять тебе, москвичу, жизни нашей… Ладно, скажи, что это у вас за машина такая? Что за лаборатория?

– Экологическая.

– Да это мы по надписи видим. Что проверять собрались?

– Концентрацию вредных веществ в воздухе.

– Вот тоже властям деньги не на что больше тратить, – невесело рассмеялась женщина. – Да тут безо всякой лаборатории понятно, что в воздухе одни вредные вещества и есть. Лучше бы пожарных машин прислали. А то – пробы воздуха брать… Сколько, интересно, на вас чиновники денег спишут да по карманам своим бездонным рассуют?

– Напрасно вы так…

– А! Пустое все это. Делать вам больше нечего… Походи с часок по улице без маски – и узнаешь, какая концентрация в воздухе вредных веществ. Когда задыхаться начнешь, узнаешь… – Женщина повернулась к толпе: – Еще одних дармоедов прислали, вещества вредные в воздухе искать. Пошли, бабы, по домам. Ну ее к чертовой матери, МЧС эту!

Люди разбрелись. К Тимохину вышел Гарин:

– Поговорил с народом, командир?

– Поговорил… В следующий раз ты с ним говорить будешь.

– Да, слышал я ваш разговор. Нехило эта Кулешова тебя прочесала.

– Весело, Витя, да?

– Да нет, командир, грустно!

– Самойлов настроил аппаратуру?

– Так точно!

– Четырнадцатый дом в зоне прослушивания?

– Частично. Надо ближе подъехать…

– Нельзя торопиться. Постоим здесь с часок, потом на другой конец улицы проедем, чтобы местные привыкли к нам; за поселок выйдем и только после этого встанем у магазина. Часов в одиннадцать. После того, как Крым переговорит по связи с Феофановым. Давай забирай муляжи приборов, да расходитесь по улице, берите «пробы» воздуха. И подготовьтесь к разговорам с местными. Чтобы врали правдоподобно. Я с Самойловым на прослушке буду.

– Район имитации работы под экологов?

– По улице пятьдесят метров в каждую сторону от перекрестка, от забора до забора каждой из сторон, захватывая все проулки и тупики.

– Ясно. – Гарин развернулся и крикнул в салон: – Ким! С аппаратурой и кислородными системами на выход!

– Вы с баллонами и защитными шлемами поаккуратней, особо не рисуйтесь. Применяйте в проулках, тупиках, где нет людей. Местные жители не имеют никакой защиты, и наша экипировка может вызвать раздражение. Так что защитное снаряжение держите в ранцах.

– Понял… Ким! – вновь крикнул в салон заместитель командира группы. – «Каму» и шлемы в ранцы!

– Понял!

Вскоре Гарин и Ким разошлись в разные стороны, неся перед собой приборы с ручками, индикаторами, кнопками и экранами, на которых прыгали цифры. Эти приборы ничего не контролировали, не проверяли – они применялись в качестве средств имитации, маскировки.

Тимохин взобрался в салон «Газели», присел рядом со старшим лейтенантом Самойловым и спросил у него:

– Установил прослушивание объекта?

– Так точно, – ответил специалист радиоэлектронной разведки.

– Ну, и что?

– Слышу голоса как минимум трех мужчин.

– О чем говорят?

– О том, что погода сегодня хреновая.

– Старший в этой компании проявляется?

– Да, пожалуй, один из присутствующих в доме явно командует остальными. Но в его командах ничего интересного для нас. Приказал некоему Сергею готовить завтрак, Степану набрать из колодца воды в бак. Всем надеть маски.

– По идее, старшим должен быть вернувшийся к родным пенатам Жорик, а его квартирантами – те мужики, что приехали с ним выбирать участки. Но вот что эти скупщики делают в районе сейчас, когда ни о каких сделках не может быть и речи?