Много лет назад Свэггер погрузился в события, которые в феврале 1945 года привели его отца на Иводзиму[5]. Он слышал о Гарри Гопкинсе, одном из тех влиятельных людей, кто принял решение, – хотелось верить, искренне желая сделать как лучше, – отправить молодых ребят умирать в песках и теплых водах Тихого океана.

– Разумное предположение, – согласился Свэггер. – Нам нужен человек, обладавший властью, способный задействовать различные ведомства и сводить вместе людей, которые сами по себе ни за что не нашли бы друг друга в трясине войны. Этот твой Крылов обладал властью. Он принимал решения. Добивался того, чего хотел. И все-таки его присутствие никак не вяжется с общей картиной.

– Что ты хочешь сказать?

– Русские так не работали.

Хотя советская разведка имела большой опыт работы и добилась значительных результатов, она практически не прибегала к классической схеме заброски подготовленных оперативников в глубокий тыл противника. В этом просто не было необходимости. И действительно, до конца 1944 года боевые действия велись в основном на территории Советского Союза. А на этой оккупированной территории были десятки партизанских отрядов, подпольных ячеек, отдельных разведчиков, и все они уже находились на месте, поэтому в любом районе имелись люди, с которыми был установлен контакт. Поэтому русским не требовалось собирать группу или даже одного человека, перебрасывать ее за тысячу километров и вводить в дело. Но, рассудил Свэггер, на самом деле есть только одно правило, и это правило гласит, что нет правил без исключений. Милу Петрову отправили на Украину, и это было настолько необычно, настолько выходило за рамки стандартной процедуры, что неизбежно вызвало бы сопротивление всех ключевых игроков, поэтому провернуть все мог только человек, способный заставить крутиться любые колеса, и таким человеком как раз был «Гарри Гопкинс Сталина».

Свэггер вкратце изложил все это Рейли, и та, кивнув, выложила ему биографию Крылова: советский государственный деятель во втором поколении, родился в 1913 году. Отец в конце двадцатых – начале тридцатых работал советским торговым представителем в Германии.

– Шпион? – захотел знать Свэггер.

– Разумеется. Так что Василий Крылов на самом деле вырос в Мюнхене, там он учился до прихода Гитлера к власти. Тем временем его отец пытался налаживать торговые отношения, но, вероятно, на самом деле налаживал связи с профсоюзами и достаточно влиятельной коммунистической партией Германии. Как только нацисты пришли к власти, началась травля коммунистов, и Крылова-старшего выдворили из страны. Крылов-младший великолепно учился, еще в молодости проявил организаторские качества, и, несомненно, не без протекции отца в 1936 году его избрали в Политбюро, а в 1938 году он привлек внимание Сталина. Во время войны он играл значительную роль. Крылов ездил по фронтам, передавая генералам приказы Сталина. После войны поднялся на ведущие роли в государстве. Возможно, Крылов мог бы даже стать после смерти Сталина генеральным секретарем, поскольку Хрущев его любил, но он почему-то пропал из виду. Не могу сказать – лишился власти или же потерял интерес. Можно сказать, он просто исчез.

– Подозреваю, что, будучи человеком Сталина, он наступил кому-то на ногу, и когда сталинское время закончилось, этот человек ему отомстил. Итак, беремся за Крылова. Посмотрим, куда он нас приведет.