– Ну, – зло глядя, с такой же усмешкой приказал четвёртый, – колись, дорогой.

– Что рассказывать? – испуганно спросил я, тупо глядя в дырку ствола. От чёрной дырки мне стало плохо. Очень плохо. Поверьте, если бы я стоял, упал бы от страха. Хотя парень я, на мой взгляд, да и в армии, в слабаках не числился. Но в эту минуту… И не потому, что четыре ствола возникли перед носом, я не слон, мне и одного хватит, а вообще. Полная беспомощность и обреченность… Ё моё! К тому же, падать было некуда, я сидел. Остолбенел просто. Одно дело когда с кино- или телеэкрана в тебя целятся, другое дело когда живьём. Живым я, кажется, себя уже не чувствовал. Страх тупой, животный, полностью мной овладел. Я уловил: моя жизнь зависла на мушке ствола. Упёрлась в секунды и в кусочек свинца. И вправду, кто его знает, что у этого… у… у… на уме? У него, может, одна извилина, а вторая на спусковом крючке, а в конечной точке, мой лоб…

– Ты, парень, дуру нам не нарезай, – пригрозил второй, который с балкона вернулся. Пистолеты они уже опустили, даже в кобуры сунули все, кроме четвёртого. Он продолжал мне в лоб пистолетом целился. – Не то мы тебе такого сейчас наваляем…

– Без свидетелей, – подчеркнул первый.

– Да, – согласился второй. – Мало не покажется.

– И вообще, мы всё о тебе знаем… Ну! Лучше колись. – С угрозой в голосе предложил четвёртый.

– Чистосердечное признание, облегчает наказание. Слыхал? – устрашающе хохотнул первый. Все трое усмехнулись.

– Нет, парень, я вижу, нас не понял! – заметил третий.

– Зато я понял, считаю до трёх, – сообщил четвёртый и начал считать. – Раз…

– Эй-эй, вы чего это… – взмолился я. – Причём тут я? Я ничего не знаю.

– Ага, значит, ни при чём, говоришь? Но что-то знаешь. Кто причём? Кто? Говори.

Расколоться я не успел, да и не собирался дядю Гошу подводить, ещё чего не хватало, зазвонил мой сотовый. Я даже вздрогнул, как током меня пробило.

– О, а вот и звонок… Нам кто-то звонит. – Словно дурачась, проблеял второй. – Дай-ка сюда. – С угрозой приказал мне. Пришлось подчиниться. Второй оперативник взял телефон, нажал кнопку…

– Говорите. Вас слушают. – Понимающе переглядываясь с остальными, ответил он. – Кто? Свешников? Какой Свешников? А, главный редактор «Приморских ведомостей», и что. Кому вы звоните? Вольке… Кому?! Какому такому ибн Алёше? Вы чего мне, господин Свешников, голову морочите…

– Это мне звонят, – сообщил я. – Меня с детства звали Волька ибн Алёша. Алексей, это мой отец. Из книжки про старика Хоттабыча. Приклеилось. И в школе тоже.

Все четверо тупо смотрели на меня.

– А Свешников в твоей сказке тогда кто, подельник? – наконец спросил четвёртый. – Ты колись, колись, парень, мы всё равно всё узнаем.

– А Свешников – КолаНикола, главный редактор, – как о понятном, сообщил я. – Вы же слышали.

– КолаНикола, говоришь. Спрайт-пепси-кола? – прикрывая трубку рукой, съехидничал второй. – Погоняло такое, значит. Понятно. А чего он звонит, как думаешь?

– Меня наверное ищет. Я утром прилетел… Не стал беспокоить…

– Утром, говоришь… Сейчас узнаем. – Сказал второй, и спросил в трубку. – Так зачем вы, говорите, звоните, господин главный редактор… этому… вашему… эээ… ибн Алёше? А, узнать прилетел ли? Информирую. Мы в курсе. Прилетел. Да, похоже и залетел. Как в каком, в прямом. Нет, не для прессы. Это без комментариев. Он пока задержан по подозрению… В чём, в чём… Вам не обязательно знать. Да, тайна следствия. Нет, не беспокойтесь, репортёров мы не допустим… И вас тоже. Хорошо-хорошо, ваше дело. – Почти прорычал следователь, и отключил телефон. – Грозит каким-то начальством, редакторишка! Сейчас нагрянут, сказал. – С ухмылкой поведал угрозу остальным присутствующим. – Короче, вы, – он ткнул пальцем в мою сторону, – остаётесь в номере, и в городе под подписку о не выезде. Условно, пока. Вам понятно?