– Я не очень хорошо себя чувствую, – наконец пробормотала она.

Неловко развернулась, на ощупь нашла дверную ручку и вышла в коридор, каждую секунду опасаясь, что начальница нагонит ее и прикажет вернуться в кабинет.

На минутку заглянула в свою комнату – забрать сумку и куртку.

Она не помнила, как добралась до дому. Дома никого не было. Она и в самом деле паршиво себя чувствовала. Настолько паршиво, что уже не справлялась с работой. Последняя ниточка, связывавшая ее с реальным миром, истончалась на глазах.

Она легла на бок, подтянула коленки к груди и провалилась в сон.

Руссель заставил Мартена прождать добрых десять минут. Преодолев раздражение, он воспользовался возникшей паузой и позвонил Жаннетте – узнать, начата ли проверка по всем базам данных: уголовного розыска, Министерства внутренних дел и прочих, а также напомнить, чтобы она связалась с Интерполом.

Руссель был моложе его на два года, хотя выглядел старше. Точнее говоря, он вообще не имел возраста, всегда одетый в неизменно серый костюм с такой же неизменно голубой сорочкой и крайне ограниченным набором галстуков, по большей части однотонных, реже – в горошек. Его впалые щеки прорезали две глубокие складки, спускавшиеся к уголкам рта, – признак заядлого курильщика. Иных пороков за ним не числилось.

Когда Мартен вошел в кабинет, он читал его предварительный рапорт.

Лишь дочитав до самого конца, Руссель поднял глаза.

– Что-нибудь еще есть? – спросил он, глядя на Мартена поверх узких очков. Здороваться он, очевидно, не находил нужным.

– Здесь почти все. За одним исключением. Убийца украл спортивную сумку жертвы. Я только сегодня утром сообразил.

– Не нравится мне все это, – сказал Руссель. – Отец убитой женщины раньше работал советником в мэрии.

В способности мгновенно учуять в любом деле политическую подоплеку, мало кто мог сравниться с Русселем.

– Вы думаете, здесь есть зацепка? – удивился Мартен, изображая дурачка. – Политический противник отца убивает дочь?

Руссель испепелил его взглядом.

– Вы прекрасно поняли, что я имел в виду. Что там у вас с ограблением ювелирной лавки?

– Мы задержали троих подозреваемых. Один уже дал признательные показания.

– Отлично. Надо бы мне почаще уезжать на конгрессы, – с почти человечной улыбкой добавил он. – Значит, так. Бросайте все остальные дела и занимайтесь убийством. Договорились?

Мартен кивнул.

– И вы должны иметь со мной постоянную связь. Хотя бы по телефону, если на иное не будет времени.

Мартен сдержал смешок. Сейчас он расскажет Жаннетте, что Руссель хочет иметь с ним постоянную связь, и еще до конца рабочего дня этот перл облетит всю контору.

Жаннетта сидела за компьютером, и от экрана монитора на ее лицо падали голубоватые блики. Она указала ему на листы бумаги, выползавшие из принтера. Ей уже удалось получить первые результаты, например, выяснить кое-что об убийствах, совершенных за последние пятнадцать лет с применением метательного оружия. Таковых оказалось три.

В 1994 году в Марселе погиб африканец, пронзенный копьем, изготовленным из железного дерева. Убийцу поймали и осудили. Он по сей день отбывает срок в тюрьме.

В 1989 году от брошенного в грудь кинжала погибла молодая женщина. Вместе со своим другом она репетировала цирковой номер. Следствие пришло к выводу об убийстве по неосторожности. Друг получил условный срок, и больше о нем никто никогда не слышал.

В 1987 году в лесу под Морбианом обнаружили тело подростка со стрелой из орешника в глазу. Опросили его приятелей, но никого не только не арестовали, но даже не задержали по подозрению в убийстве, и в конце концов дело было закрыто.