Через полчаса он присел на скамейку – по такой жаре отдохнуть не помешает. Николай откинулся на спинку лавки и принялся разглядывать отдыхающих. Как всегда, полный набор: семейные пары с детьми и без детей, молодые пары и в возрасте, девушки, позирующие для селфи, парни, подтягивающиеся на турнике, велосипедисты… Оно и понятно: не дома же сидеть в такую погоду.

Неподалеку к дереву была прибита кормушка для белок, возле которой столпился народ. Все тщательно разглядывали кого-то в ветвях. Николай тоже присмотрелся: белка! Подыматься было лень, и отсюда все видно. Он с удовольствием вытянул ноги и пошевелил пальцами: а может, и не идти больше никуда? Сидеть тут, ничего не делать, глазеть на прохожих…

Рядом с деревом, к которому была прикручена кормушка, росла ель. Она погибала: ее иглы пожелтели и усыпали землю вокруг тусклым золотом. На мгновение Николай безучастно глядел на дерево, а потом взгляд зацепился за уголок глянцевой бумажки, торчащий из опавшей хвои. Вставать не хотелось, полуденная жара разморила, да и смысл подниматься: наверняка, обертка из-под пачки сигарет. Но Николай уже доставал из кармана одноразовую перчатку и пакет: пусть он выглядит идиотом, но следует убедиться, что это не схоронка.

Это была именно что схоронка: Николай выудил из хвои фотографию мужчины средних лет, с привязанной к ней пластмассовой куколкой, Черной Мадонной. Судя по тошнотворному запаху, там еще находилась то ли дохлая крыса, то ли птица, но разрывать останки Николай не стал. Он аккуратно убрал схоронку в пакет, сунул туда перчатку и сфотографировал дерево: надо передать все чистильщикам и прямо сейчас: не тащить же в квартиру подобную пакость.

В отделении дежурил Геннадий.

– Бабушка просила пирожков передать, – мрачно пошутил Николай, сунув ему пакет.

Тот достал перчатки, расстелил одноразовую салфетку на столе и высыпал содержимое пакета.

– Пирожки-то с мертвечиной, как посмотрю, – ответил Геннадий. – Где взял?

Николай перекинул ему на смартфон фотографию.

– Передам нашим, – заверил Геннадий. – Сейчас дежурная группа выедет для обработки. А пока отпечатки пальцев снимем того доброго человека, который этим занимается. Может, еще что нароем.

– Порча? – уточнил Николай.

– На смерть, скорее всего. Черную Мадонну просто так к фото не лепят. Надо будет фотографию по нашим соцсетям распространить. Может, найдется мужик, если еще не поздно.

Геннадий все так же в перчатках отсканировал снимок и выложил пост в группу ведомства. Совсем скоро неравнодушные граждане разнесут его по интернету, и, возможно, этому мужчине повезет.

– Думаю не поздно, – согласился Николай. – Судя по запаху, процесс разложения недавно начался.

– Кстати, – поинтересовался Геннадий, – переходник-то с проводником нашли?

– Тухляк, – признался Николай. – Как в воду канул.

– Мдяяя, – протянул Геннадий. – Вот вспомни мое слово, всплывет этот тухляк так, что нам всем мало не покажется.

Николай не имел никакого желания ни спорить, ни соглашаться: выходной и так испорчен, и добивать его окончательно не хотелось. Николай написал рапорт и вернулся домой.

Следующая неделя выдалась на удивление спокойной. Мужика с фотографии пока не нашли, но поводов для беспокойства не было: порча вряд ли успела нанести сильный вред, раз Николай прервал ритуал. За это шеф выписал ему премию, прокомментировав: «За бдительность».

– Проставляться будешь? – тут же подъехал Сэм, но Николай только усмехнулся: ему самому деньги пригодятся: нужно новый холодильник купить, а то в старом мотор барахлить начал.