Помимо кровати в комнате стояли две тумбочки, высокий комод, над которым висело зеркало. И большой круглый стол с четырьмя стульями около дверей на балкон, за которыми простиралась безлунная ночь. Казалось, что в темноте за окном можно раствориться и исчезнуть без следа.

— Госпожа, ванная готова.

Голос девушки, что проводила меня в спальню, был мягким и приятным.

Госпожа! Она назвала меня госпожой. Как привыкнуть к такому обращению? Еще вчера бывшая неприметной тенью в цирке, сегодня — жена, видимо, довольно богатого человека. Богатого и опасного. Сглотнув подступивший к горлу комок, я заглянула в комнатку справа от входа и затаилась дыхание.

В отличие от яркой спальни, в которой горело огромное количество свечей, ванная комната была очень темной. Но это была приятная темнота. Та, в которой ты чувствуешь себя в безопасности, закрывая глаза, и не щуришься от яркого света, открывая их. Вокруг изящной металлической бадьи, в которую я поместилась бы целиком, дважды, да еще куча свободного места осталось бы, стояло несколько свечей. Над самой водой возвышалась огромная мыльная глыба, которая нежным воздушным полотном обвила мое тело, стоило только, раздевшись с помощью горничной, влезть в сие произведение искусства.

— Вас помыть или желаете понежиться немного?

Мыть себя я бы не позволила, поэтому отпустила девушку, сообщив, что пока отдохну. Пообещав вернуться чуть позже, она покинула меня. Я же решила, что за время ее отсутствия успею и отдохнуть, и помыться.

Стоило входной двери захлопнуться, как тело мгновенно расслабилось, всецело растворяясь в теплой воде.

Воспоминания сегодняшнего дня сами собой начали всплывать в голове. Видимо, все то, что я не позволяла себе чувствовать, решило нахлынуть одной огромной волной.

Это был тяжелый и длинный день. Меня привезли в королевский двор, где, после знакомства с королевой, начался пошив платья. Взгляд невольно упал на висевшее у двери одеяние. Такого красивого наряда у меня отродясь не было. Семь тончайших юбок, нежно переходящие из белого в светло-голубой, совершенно не сковывали движения и практически не ощущались. Вместо корсета королева предложила тонкую ткань, несколько раз обернутую вокруг груди и имеющую неприметные завязки сбоку. Великолепная замена тугим корсетам.

Я была одной из немногих среди всей труппы, кто носил корсет. Он был дешевым и грубым, постоянно царапал спину на месте завязок и стирал кожу на талии до крови. И все потому, что, худая по природе, я обладала, на удивление, довольно большой грудью.

К алтарю меня вел король, единственный, кто искренне улыбался.

— Вы прекрасно выглядите, Лана, — сказал он перед выходом, предлагая мне локоть. — Надеюсь, что столь скромная церемония не омрачит Вас.

— Я благодарна за все, что Вам пришлось сделать, — ответила я, низко опустив голову.

— Это не доставило нам никакого дискомфорта, юная леди. И когда нет посторонних, можете звать меня Адриан.

Он проводил меня к алтарю, лишь на несколько секунд задержавшись у выхода, пока странная женщина вручала мне букет и со слезами на глазах, громко всхлипывая, сообщила:

— Какая миленькая.

Король широко улыбнулся, подмигнул мне и, проведя вдоль рядом, оставил стоять напротив супруга.

Церемония была долгой. Сначала нам рассказали о том, каким должен быть брак. Крепким и надежным, способным выстоять в любую погоду и при любых обстоятельствах, как крепость перед осадой или маяк в бурю. Потом напомнили о том, что у супругов не должно быть тайн друг от друга. Ибо тайны порождают домыслы, а домыслы вносят разлад. Разлад приводит к распаду, что совершенно недопустимо. Завершилось все тем, что в браке важно внимание и забота. Ибо там, где двое не заботятся друг о друге, нет места третьему. А продолжение рода — наша обязанность перед Богом и страной.