Всё, что я могла, – держать мину при плохой игре. Поэтому накрыла рукой теплую ладонь мамы и как можно мягче произнесла:

– У меня всё хорошо, честно. Просто адаптация на новом курсе, – виртуозно подбирала слова, – новая профессия… Скоро всё наладится, вот увидишь.

Мама кивнула в ответ, но я видела, что беспокойство никуда не делось. Она согласится со всем, что скажу, чтобы не давить на изменившуюся дочь.

– Я подумала… если у тебя бы появился молодой человек, ты же… – она волновалась, – ты сказала бы мне о нем?

От этих простых, казалось бы, слов, меня словно молнией ударило. Как точно она попала по больной ране!

– У меня никого нет, – смогла выдавить из себя, стараясь не выказать ни единой эмоции. Язык не повернулся рассказать о переживаниях, занимающих голову. Я одна, у меня никого нет. Разбита и раздавлена после предательства демона.

Мама встала с постели, поправив юбку цвета морского бриза, которая идеально сочеталась с белой блузой. Она всегда хорошо одевалась.

С мамой всегда было просто. Жаль, что не могу рассказать ей всё, о чём молчу.

– Если всё же что-то произошло, ты знаешь, как мы тебя все любим? – она всмотрелась в мои глаза. – Всегда можешь рассчитывать на свою семью, Люция.

Мама наклонилась и запечатлела невесомый поцелуй у меня на лбу.

– Ты можешь рассчитывать на меня в любой ситуации, моя девочка.

– Знаю, мам.

– Вот и славно, моя хорошая!

Мама оживилась, даже небольшие морщинки под глазами разгладились, делая её моложе своих лет.

– Мне нужно забрать Питера из школы, а потом испеку твой любимый черничный пирог.

Как только дверь закрылась, я резко поднялась с кровати и вновь подошла к зеркалу. Бледная и растрёпанная. Не удивительно, что мама что-то заподозрила.

Слегка поморщившись, потянула ручку комода, рассматривая содержимое на дне выдвижной полки. Немного поискав глазами, взяла небольшой тюбик ярко-зелёного цвета, на этикетке которого был изображён сочный алоэ. Красивые чёрные буквы складывались в довольно длинное название: «Ранозаживляющая мазь».

Смело надавив на тюбик, выдавила на палец немного крема, задрала футболку. Готовясь к приступу боли, завела руку за спину и аккуратно приложила крем к воспаленным местам на спине. От боли стиснула зубы, едва сдерживая стон. Долго не смогу скрывать то, что со мной происходит. Я обработала кожу и осмотрела результат. Мне нужна помощь. Может, стоит наплевать на все запреты?

Меня вдруг осенило: может, рассказать Тануки? Он умный, что-нибудь придумает. Облизнув сухие губы, направилась к рюкзаку. Повернув его так, чтобы всё высыпалось на кровать, дрожащими то ли от боли, то ли от страха руками, схватила сотовый и включила.

Большой экран загорелся, приветствуя одной из стандартных фраз, установленных изготовителем. Прежде, чем я успела открыть список контактов, экран потух, став абсолютно чёрным. Как не вовремя сел!

Но, будто намеренно опровергая мои мысли, экран вновь загорелся: «Несанкционированный звонок. Ответив, вы несёте ответственность перед законом».

Сердце от увиденного бросилось вскачь, но палец уже нажимал на зелёную кнопку. Поднеся трубку к уху, я, чётко чеканя каждое слово, произнесла:

– Оставь меня в покое.

– Люция, – хриплый мужской голос, знакомый до дрожи.

Одно слово. Всего одно слово – и мою грудную клетку сжали невидимые стальные обручи. С каждым вдохом они сильнее сдавливали меня, не давая дышать. Перед глазами всплыло красивое лицо, голубые глаза, чувственный изгиб губ… чёрные, как смоль волосы.

– Я не хочу тебя слышать! – Не выдержала. – Исчезни из моей жизни, хочу всё забыть! Всё, особенно тебя!