Лиза держалась достойно - надо отдать ей должное. Наверное, сложнее было придумать ситуацию, при которой девушка с ее данными была бы более скромна, незаметна и сдержанна. А она умудрялась выруливать.

Да еще и как умудрялась. За менее чем месяц это нелепое место с небрежным убранством превратилось в организованное пространство с умом и практичностью. Эта феечка с леечкой незримо облагораживала и цивилизовала каждый угол в моей берлоге, куда падал ее робкий взгляд.

Красивые чашки, стильные бамбуки в приемной, классно организованное хранение в зоне раздевалок и спорт-снарядов.

Я знал, что она подкармливала меня пп-вкусняшками. Ее, мать его, собственного приготовления. Просто не говорила, что сама готовила, а перекладывала в заводскую упаковку. Я спалил ее схему еще на первой неделе- когда решил заказать себе точно такие вечером из дома и выяснилось, что в том самом магазине отродясь таких десертов не было.

Андрей матерился, когда я заставил его пробить транзакции взаимодействия с этим самым магазином. Понятия не имел, что я творю и на черта это мне. На корпоративной карте платежей не было, зато... я выяснил, что она покупала дорогущие, распиаренные, накрученные десерты этой компашки на свои кровные, выкидывала их и готовила мне свои, заворачивая в упаковку купленных.

Тогда я узнал, что такое кончить от еды. Вот такой у меня был первый сексуальный опыт с девочкой Лизой. Мышкой Лизой, за которую я решил заступиться чисто по приколу. Ну, забавная была сиуация. Еще и Элина капец мозг вынесла. Хотелось кому-то по морде заехать. Во и решил отыграться на этом бандюгане возле общаги…

Да, сука. Я в очередной раз навернул вкусность, которую она оставила мне в рамках рациона на вечер по диете перед боем, когда уходила домой. И я его с кайфом сожрал, а потом пошел в душ и дрочил, думая о ней.

А дрочить было уже нельзя... Категорически...

Тогда я еще наивно полагал, что вырулю.

Лиза слишком нежная, забитая и в целом другая девочка, чтобы становиться частью моего мира по полной. Мне искренне хотелось чисто по-братски защитить ее от всякого говна. И дело было не в том, что она была слабохарактерной. Просто она была иной. Не такой, например, как моя мать или стервозная сеструха Алия. Сила Лизы была в другом- в жертвенности и обостренном чувстве справедливости, в ее искренности и преданности. Она не могла кусать, когда кусали ее. Она не могла нападать. Она просто должна была родиться в хорошей благополучной семье. И папочка должен был выдать ее лет в семнадцать замуж за доброго перспективного оладуха со стабильными планами на жизнь.

Но Лиза оказалась в мясорубке большого города. И судьба, словно бы нарочно, подкидывала ей одного укурка на пути хуже другого. И ведь я не был лучше. Я точно такой же укурок на ее пути. Что ее ждало со мной? Жениться я не собирался еще лет пятнадцать. Об этом думать даже смешно было. Проводить с ней милые безмятежные вечера тоже не мог и не хотел. Мой образ жизни другой и отказывать себе в нем я не хотел. А она? Она бы не вписалась.

Если бы она была менее ранимой и тонкой натурой, она могла бы быть рядом, но... я был уверен, что рано или поздно такой формат отношений разрушит ее, разобьет ей сердце. Да и я... был ли я готов оставаться ей благодарным за вот такую щенячью преданность и правильность в глазах всегда? Хотел ли я ее на постоянку? Верность в моем возрасте- понятие слишком краткосрочное. А вот поматросить и бросить в ее случае бы не канало... Разбивать сердце девахе не хотелось... Не заслужила.