– Человечество, – ухмыльнулся староста. – Я уже начал верить, что все человечество – это наша деревня. А тут вы… огорошили меня.

– Я вас понимаю, трудно осознавать, что обстоятельства поменялись, но лучше, чтобы это произошло заранее, а не когда времени на это не будет. Мы пойдем дальше, не обещаю, что совсем скоро, но в это лето точно, вернемся к вам еще раз, уже с оборудованием. Ваши дети снова смогут играть на улице.

Староста задумался. Его лоб перерезала широкая поперечная морщина. По сути, ему предлагали что-то вроде предательства тех, к кому он сам относился. Однако он не знал, чего ждать от подобных себе, а тут предлагали реальную помощь, в которой они так остро нуждались.

– Ладно, тащите свои железки, а мы маякнем вам в случае чего. Только не ждите, что будем топить за вас изо всех сил, если придут… ну, наши, типа наши. Нам ведь тоже жить хочется, пусть плохо, но жить.

– Я вас понимаю и ничего такого не требую. Просто дадите нам знать, что в вашей деревне появились люди и все.

– Спасибо, что помогли пацанам рыбу донести. Они у нас скоро хребты надорвут на всех работах разом. – Староста поднялся, давая понять, что разговор окончен.

Ника тоже поднялась и протянула ему руку.

– Приятно было пообщаться.

– Взаимно, – староста неуклюже кивнул.

Ника вышла из «ласточкиного гнезда» и вдохнула свежий воздух полной грудью. Староста, провожающий ее, остался стоять в дверях. Замес махнул ему рукой. Со своей новой игрушкой – арбалетом в руках, он выглядел очень опасным. Ника подошла к нему и обернулась, чтобы помахать старосте на прощание. Вместо него она увидела в каждом окне лица людей, с жадностью рассматривающих их. Ей помахал малыш. Ника ответила ему, послав воздушный поцелуй.

– Надо же, сколько их там, – удивился Замес. – А ты чего-то начала странно пахнуть? – Он пошмыгал носом.

– Странно? Там воняет, как в свинарнике. Они на улицу выходить боятся.

– Если вам надо перейти на другой берег, под кручей стоит плот! – выкрикнул староста.

– Спасибо! – поблагодарила Ника. – Нам надо!

Под заунывный скрежет старого генератора они покинули странную деревню. По пути Ника рассказала Замесу о своем разговоре и обещаниях, данных старосте.

– Ты правильно поступила, – одобрил ее действия напарник. – Хотя у них есть шанс стать одними из нас и больше не думать о защите, которая может подвести.

– Ты про постепенное обращение?

– Ну да. Когда-то этим не брезговали.

– Это когда было. Двадцать лет назад, когда люди еще не разбились на два лагеря. С тех пор между нами пропасть только расширялась. Вот ты бы хотел стать необращенным?

– Ни за что!

– Вот и они так думают. Сотрудничество – лучший вариант для всех.

– Это странно. Они же становятся свободнее после обращения. Это полезный признак для выживания.

– Слишком много сделано для того, чтобы этого не захотеть. И рынки рабов тому самое наглядное подтверждение. У необращенных создается иллюзия, что они высшая каста, а мы – рабы, поэтому можно немного потерпеть неудобства. Хорошо, что эту деревню не тронула подобная идеология, иначе ребятам было бы еще тяжелее.

Отряд возник вокруг Замеса и Ники неожиданно, подтвердив свое умение маскироваться. Уля схватила возлюбленного за руку, словно не видела его целый месяц. Замес вежливо освободился от ее захвата, чтобы лишний раз не нервировать командира.

– Что за деревня? – поинтересовался Шепот.

Ника вкратце рассказал обо всем, что видела и узнала.

– …у них есть плот, чтобы перебраться на ту сторону. Стоит воспользоваться их предложением, – она кивнула в сторону деревни, закончив рассказ.