- А вы кто?

            - Меня зовут Максим. Я твой друг.

            - А кто вам про меня рассказал?

            - Никто. Я сам тебя нашел. Ты тот человек, кто рожден менять историю.

            - Ой, нет, вряд ли. Нам бы сбежать от «ищеек». – Славка напугался громкого статуса, которым его наградил голос Максима.

            - Они отстали на полдня пути, потому что взяли след и теперь не торопятся. Окрестные селения предупреждены о вашем побеге, но если ты сможешь поддерживать со мной связь, то я буду предупреждать вас обо всех ловушках и засадах.             

            - Спасибо. – Славка искренне поблагодарил неведомого Максима. – Нам это очень нужно.

            - Волки ушли. – Произнес голос.

            Славка посмотрел на насыпь. Там уже никого не было. Страх стразу же улетучился, а с ним и голос Максима. Как ни старался он услышать его снова, ничего не получилось. Славка решил, что для общения требуется особое состояние вроде страха или нервного возбуждения. Как просто так вызвать их у себя он не знал, а потому понадеялся, что услышит его в следующий раз, когда снова придется переживать.

            Выждав еще пять минут, чтобы окончательно убедится в том, что волчья стая ушла, Славка двинулся дальше. Знакомство с Максимом, даже такое условное, придало ему смелости. Какая-никакая, а протекция. Он легко убедил себя, что сможет путем тренировок научиться слышать голос постоянно. Максим представлялся ему каким-то всемогущим человеком, матерым обращенным, который покровительствует им, ради искоренения несправедливости. Славка пожалел, что не успел узнать в какую сторону им надо идти, чтобы попасть туда, где их не достанут трусы. В следующий раз он зарекся начать разговор именно с информации об этом месте.

            После полудня начался зной. Марево горячего воздуха поднимающегося от поверхности искажало картинку, мешая разглядывать возможную опасность. Славка поначалу обильно потел, но потом в организме как будто закончилась жидкость. Пот высох и больше не выступал. Воздух замер, как перед дождем, стало душно. Открылась невероятная жажда. Пришлось уйти в лес, где не палило солнце, и воздух казался чуть прохладнее.  

            Здесь можно было не выдерживать большую дистанцию между дозорным и основным отрядом. Славка подождал товарищей, чтобы пообщаться.

            - Пить охота. – Морда упал на землю и закрыл глаза. – Кишки сохнут.

            - Реально, без воды быстро потеряем силы. – Согласился с ним Пятак. – Хоть бы ручеек какой-нибудь найти.

            - А как мы ее найдем? Можно весь день потерять, но не найти. – Славка развел руками, понимая, что именно от него хотят услышать достойный план. – По кабаньим тропам что ли?

            - А что, животные обязательно на водопой ходят. – Согласился Жора. – Надо теперь найти кабаньи тропы, чтобы найти водопой.

            - Сложно как-то. Может проще забраться на дерево и посмотреть, в какой стороне река? – Предложил Морда.

            - Не проще. Это надо на самую макушку лезть, да и то не факт, что увидишь реку. Идемте глубже в лес, там обязательно наткнемся на ручеек или родник. – Предложил Жора.

            Славка согласился с ним. Жажда не оставляла времени на долгие размышления. Команда двинулась вглубь леса, держа наготове палки, на случай нападения диких животных. Лесная чаща воспринималась ими, как чужая территория, на которой правят иные законы и где им не особо рады. Живя на невольничьем рынке, выработался условный рефлекс, что человеческая территория – это поля, которые надо обрабатывать, сами рынки и безопасные зоны, в которых жили необращенные, остальное – опасное для жизни царство дикой природы. Даже дороги, которые в прошлом соединяли населенные пункты, теперь считались звериными.