Олег с большим трудом заставил себя уйти, а не помочь ей в деле обретения телесной чистоты. Типа спинку потереть…

– И ведь не факт, что она стала бы сопротивляться и звать на помощь. Ведь я хозяин, спас их от смерти и могу брать любую плату за свои труды и заступничество.

Вот именно эта доступность, возможность взять только потому, что может это сделать, и выносила парню мозги напрочь, сокрушая в хлам последние бастионы морали и «правильности».

Но он все же диким усилием воли удержался от соблазна, задавив в себе зверя, почти разломавшего в его душе клетку цивилизованности, высокой морали и прочих определений, что отличает человека от животного. Но кто бы только знал, чего это ему стоило!!!

– Уф-ф… Надеюсь, я смог удержать лицо и она не поняла моих желаний.

«Не уверен… Ой не уверен! – сокрушенно покачал он головой и его лицо снова запылало от смущения. – Слишком уж пристально я ее разглядывал, прямо-таки раздевал взглядом. Такое внимание девушки читают влет. А раз так, то спасибо, что не подала виду и тем более не провоцировала».

Олег выйдя из бани в весьма растрепанных чувствах, решил отвлечься по известному методу, а именно поработать топором на заднем дворе. Но не колоть дрова, как можно было подумать, а сделать новую кровать. Его-то кушетка занята больным и он еще долго будет на ней лежать, а самому получается спать не на чем. Не на земле же? От нее холодом несет. Так что принялся рубить заготовленные ранее для разных непредвиденных, как эта, нужд жерди и вязать их между собой.

Вот только когда он очнулся от работы, то обнаружил, что кровать у него получилась, что-то слишком широкой для одного…

– Блин… Вот ведь накатило. Ладно, не переделывать же теперь? К тому же авось именно в таком качестве и пригодится?

Ученица знахарки с трудом перевела дух. Уж на что она близка по своему статусу к шаманам, даже много чего знает из их «кухни», в конце концов сама могла стать шаманкой при некоторых обстоятельствах, но такого ужаса она не испытывала еще ни разу в жизни.

Эта ворона со светящимися глазами сидящая на черепе шайтана (а череп убитого шайтана только подтверждал невероятное могущество этого шамана), казалось высасывала из нее жизнь, такая слабость ее одолела к концу лечения сына бея Таессара и его жены, госпожи Тараны.

«А может и высасывала, чтобы передать часть моей силы Редеде, ведь его дух едва держался в теле, все силы истощились», – подумала она.

Придя в себя, она стала спешно раздеваться, складывая одежду на лавку у двери рядом с подарком. Не стоило злоупотреблять гостеприимством шамана. Даже родовые шаманы – белые и те очень не любят когда рядом с ними находится много народа, даже если это родовичи и встают на отшибе, духи мертвых им ближе чем живые. А уж черные… те кажется живых вообще не переносят на дух.

«А этот шаман несомненно черный, – сделала она вывод. – Только они являются полноценными отшельниками на многие годы оседая на одном месте, так что даже как разговаривать по человечески забывают…»

– Вот только как быть с одеждой, что он мне дал? – озадачилась она, разглядывая плащ, свитер и все прочее, особенно лифчик и трусики, чего она никогда в жизни не видела, но быстро поняла для чего, а точнее, куда они нужны. – Если приму это, то… дам знать, что я согласна стать его женщиной. А учитывая, как он на меня смотрел…

Девушка невольно поежилась. Ей было очень страшно, особенно когда вспоминала, как он смеялся, тогда чуть в обморок не упала.

– А если не приму, то это будет оскорблением и мы можем лишиться его защиты…