Егор остановился у высоких берёз, что затеняли окно в нашей комнате. Поставил подножку и помог мне спуститься на землю. Я сняла тяжёлый шлем и оглядывалась по сторонам, но никаких чёрных джипов по близости не было. Лада ещё не приехала.

– И в этой халупени моя радость живёт? – скривился Егор. – Забираем вещи и уезжаем.

– Дрёма, а ведь Лада скорей всего с этим бетой спит, – обеспокоенно сказала я. – С Олегом, который в тебя стрелял.

Лицо парня стало бледным и озлобленным, глаза превратились в матовые камни, злые и бесчувственные, как у акулы.

– И она, наверно Дамка, – я тяжело сглотнула.

– Подождём её, – он хищно прищурился, и посмотрел вокруг. Ноздри на его носу раздувались, он искал запахи.

Гребень появился на его голове и, чтобы расслабиться, Егор даже не глядя на меня, привлёк к себе в объятия.

– У нас всё хорошо. Но одно я должен знать…

– Нет! – испугалась я и попыталась вырваться из его рук, но не смогла.

– Можешь не рассказывать, – рычал он сквозь клыки. – Я, итак, понял, что тебя изнасиловали. Мне нужно только имя, и в каком городе это произошло.

Всё. Он просто не знал, что со мной нельзя так. Не догадывался, насколько серьёзна моя травма.

Связь с реальностью оборвалась почти сразу. Я оказалась в тёмной комнате с железным ошейником и на цепи. Я сидела голая на шёлковых подушках и ждала, когда насильник придёт ко мне. И я ведь ждала, потому что одиночество было невыносимым. Ошейник стал давить, удушая меня. Оцепенели руки и ноги, я закатила глаза, теряя сознание, проваливалась в тёмную яму, где ледяные руки до боли мяли моё тело, где разрывали на части и душили. Где боли было столько, что я каждый раз умирала, а потом меня приводили в себя.

Зрение вернулось. Орал Егор, пытаясь привести меня в чувства. Я его видела, словно сидела в кинотеатре. В чёрном зале в полном одиночестве, а на экране недоступный, отдалённый парень с переживаниями на лице.

А потом в его лицо прилетела женская сумка, и кино стало походить на комедию. Лада дубасила Егора, а он оказался вовсе не джентльмен и похоже мою сестру хорошенько приложил. Но она не лыком шита, брызнула в его чувствительный волчий нос перцовым баллончиком, и Егор меня выпустил из рук. Экран сместился в сторону, кино закончилось.

– Нищета такая была. Мать инвалид, сестра в школу ходит. Конечно, когда этот старикан предложил, побыть его содержанкой, я согласилась. Хоть продукты хорошие в доме появились.

– Богатый был? – спросил Олег.

– Завод и сеть магазинов. Не хотел жениться, потому что у него три сына-наследника были. Предложил мне брачный контракт, я сказала, что мне, итак, хорошо. Его это удивило, ещё хлеще ко мне прикипел. А потом познакомил нас со своим партнёром по бизнесу. Владислав Сергеевич, Хрен Запомнишь Фамилию. Здоровый такой мужик лет тридцати, привилегированный. Я думала, он на меня запал, а он на мою сестру глаз положил. А потом Лизка исчезла. Я всё накопленное добро на детективов извела. Нашли её только через полгода. Он её похитил. Я удела закусила, и выкрала её из загородного дома. Олег, ты не поверишь, она два месяца, как растение была.

Лада закашляла. Выпалила всю историю разом, на одном дыхании. Но чувствовалось, что воспоминания накатили, и в горле у моей сестры пересохло. Вот, если от её лица историю пересмотреть, так даже ничего. Жить можно.

– Паспорта сменили? – Он что-то ей дал, и Лада гулко глотала из бутылки.

– Да, – она тяжело вздохнула. – Вначале уехали на юг, там сменила имя и фамилию. Но эта тварь, Владислав Сергеевич искал нас. Свалила на север, время подошло Лизе паспорт получать. Я опять документы сменила, оплатила ей лечение. Специалист отличный попалась, поправили мне сестрёнку. Она у меня умница и красавица. Решила в университет поступать. Вот я и подумала, что в большом городе легче затеряться. Приехали год назад сюда, Елизавета поступила без проблем, я на работу устроилась. Сидели первое время тихо, потом жизнь размерено потекла… Может быть такое, что твоему Алексею заплатили и он хочет нас продать?