Я была под впечатлением. Даже не предложила помощь на кухне. Вела себя, как гостья, внимательно слушая Егора. Он очень много говорил. А мы с Гошей, сидели на стульях рядом друг с другом и слушали его.

– А Гоша такой же, как ты? – поинтересовалась я, ощупывая космическую столешницу, в которой застыл бесконечный космос и галактики.

– Да, только у меня наколки, а Гоша задрот, – Егор снял свой свитер и показал мне своё шикарное тело. Смуглая кожа, красивые мышцы жгутами, были украшены ветвистыми наколками. По правой руке бежал волк. А на мощной спине морда волка, над которой была изображена корона. – Мы с ним договорились, что я в наколках, он нет.

Егор достал из холодильника внушительного размера мешок и высыпал в кипящую воду пельмени.

Когда он двигался, мышцы на его мощном теле играли, и я залипла. Уже передумала быть лесбиянкой. Однозначно, не моё, я хотела парня и желательно этого и поскорей бы.

– Тебе с маслом или сметаной? – поинтересовался хозяин квартиры.

Гоша звучно зевнул, словно ответил.

– Я не у тебя спрашиваю, – огрызнулся Егор на волка. – Знаю, что полпачки сливочного масла.

– Мне только немного, можно со сметаной, – отвила я, улыбаясь от невероятности ситуации.

На столе появилась тарелка и две огромные миски для парней.

– Лу, ты такая худенькая, давай нормально поешь, – обеспокоенно заметил Егор.

– Я хорошо кушаю, – попробовала пельмешку и рассмеялась.

Рядом сидящий Гоша залез в миску мордой и, скуля от удовольствия, ловил горячие пельмени, при этом обжигался и скалил острые клыки.

– Не жди от него приличия за столом, – усмехнулся Егор. – Чем хочешь заняться?

– Чем вчера, – без страха ответила я.

Что я зря пришла к нему в квартиру. В глаза ему не смотрела, покраснела немного. Весь следующий ужин проходил в тишине. Я отдала свою порцию Гоше, он не отказался, вылизал мою тарелку и облизал свою довольную морду.

Вместе с Егором мы собрали посуду и поставили в посудомоечную машину. А потом наши пальцы сплелись, и мы отправились в спальню.

Я сидела, откинувшись на мохнатую грудь Егора, и смотрела на мотоцикл. Мигали лампочки гирлянды, светили фонари за окном. Лохматая чёрная лапа проехалась по белоснежному гипюровому лифчику, задев стоящие напряжённые соски на груди. Когти трогали впалый животик, оставив маленькую царапину.

– Б*я, – рыкнул оборотень за спиной, и, уложив меня на мягкое одеяло, уткнулся мне в живот своей бородой. Его шершавый язык стал зализывать царапину.

– Ерунда, – тихо шептала я, распуская волосы. – Мне нравится.

Я потрогала вытянутые уши оборотня.

– У тебя были девушки?

– Одна, – он поднял на меня чёрные, мрачные глаза, и они отражали лампочки гирлянды, становясь то красными, то синими, то зелёными. – Нехорошо получилось. Я только присунул, а мой волк не почуяв пары, девку исцарапал.

– Не понравилась? – ошарашенно выдохнула я.

– Он у меня жестоко-правильный, – усмехнулся лохматый оборотень и блеснули во рту клыки. – Только тебя хочет. Но тогда я не знал, что ты существуешь.

Он стал целовать мой пупок, опускаясь ниже. Должен был спросить меня о моём сексуальном опыте, но не стал. Спасибо ему за это.

– Я хочу видеть твоё лицо, – сказала я и стянула с себя трусики.

Егор расстегнул ремень на джинсах, стащил их. Припал к моим губам своей широкой пастью.

Мы целовались. Сладко, долго. Я обхватила его ногами, почувствовав пятками пушистый, мягкий хвост. Не закрывала глаза, дышала носом. Я должна была видеть, кому отдаюсь. Чувствовать его запах. А запах хвои становился горьким, щекотал ноздри и, как ароматерапия, расслаблял.