Одновременно указывали и на другие упущения: пороховые склады были сделаны у берега, рядом с кораблями, где бродили пьяные матросы с трубками в зубах, затевая между собой драки, а офицеры и купцы упражнялись в стрельбе, не считаясь с проезжающими по бухте и рискуя вызвать пожар. А последний повлек бы гибель кораблей, а вместе с ними и армии.

Большинство обвинений сыпалось на начальника Балаклавского порта, капитана Дакреса, про которого говорили, что он или решил действовать наперекор рассудку и здравому смыслу или же исполнял со слепым старанием нелепые распоряжения своего начальства.

Английская пресса с негодованием и горечью признавала факт, что никогда еще не бывало подобного беспорядка там, где власть была в руках офицера английского флота.

Под влиянием общественного мнения, в Лондоне была составлена комиссия из парламентских деятелей и послана в Крым с широкими полномочиями для выяснения правильности действия начальников и состояния армии.

Комиссия собрала большое количество фактического материала, и ее отчеты, периодически представлявшиеся парламенту, были потом напечатаны по приказу парламента в виде нескольких объемистых томов. Большинство приведенных выше фактических данных извлечено из этих отчетов. После бури англичане энергично взялись за исправление упущений и недочетов в организации своего тыла и достигли больших результатов.

В начале войны их организация стояла много ниже французской, что давало повод французам смотреть на англичан несколько свысока, к концу же кампании англичане, использовав тяжелый опыт, сильно шагнули вперед в деле организации снабжения своих войск и оставили французов далеко позади себя. Умение учиться на собственных ошибках и быстро приспосабливаться к условиям, в которых приходится действовать, – не оставило англичан и во время Крымской войны.

Интересная деталь, на «Принце» в Крым отправилась специальная команда водолазов, имевшая задачу подорвать затопленные при входе в Севастопольскую бухту русские корабли и открыть дорогу англо-французской эскадре. На вооружении команда имела четыре водолазных прибора, четыре гальванические батареи, восемь миль электрического провода и большой запас подводных мин. Но диверсантам не повезло, они со всем своим имуществом погибли на борту парохода.

Речь шла о «водолазном приборе» морского офицера Скотта Россела под названием «Наутилус» (лат. «кораблик», так называется морской моллюск). По свидетельству присутствовавшего на испытаниях изделия адмирала Астлей Купер-Ли это был «…простой водолазный колокол больших размеров, в виде опрокинутой лодки. Погружение осуществлялось за счёт приёма забортной воды в специальные ёмкости, а всплытие – после осушения их насосом либо сжатым воздухом. В аварийных случаях подъём лодки на поверхность производился с использованием страховочного стропа, один конец которого крепился к её корпусу, а другой – удерживался на поверхности сигнальным буйком. Когда корабль достигал дна, десять человек, составляющие его экипаж, приводили его в движение… шагая по дну и удерживая при этом его корпус над собой…». «Наутилус» был вооружён специальным пороховым огнемётом. С его помощью предполагалось пробить брешь в заблокированном затопленными кораблями Черноморского флота входе в Севастопольскую бухту. После гибели «Принца» главный британский диверсант – водолаз-подрывник Джон Дин остался без своего профессионального оружия.

В это же время английскому Адмиралтейству предложена лодка Баббэджа. Она была рассчитана на экипаж в шесть человек, не имела днища и была похожа на водолазный колокол. Причем гребной винт корабля вращался руками людей. Испытания лодки показали её полную непригодность для практического использования. Таким образом, с целью решения «Севастопольской проблемы» был выбран «Наутилус» Россела. Но судьба его окажется короткой и бесславной. Изобретатель и его детище будут погребены в пучине моря.