XI(ii). Настоящий ад! Девять, десять, одиннадцать часов назад я спустился в какой-то круг ада. Большой шкаф – не что иное, как пыточная камера самого Сатаны.

При свете фонаря я жадно разглядываю содержимое. Вот что находится в шкафу: «Монополия», «Змеи и лестницы», «Родео», шахматы, «Угадайка», «Улика», «Операция», «Риск», нарды, «Пятнашки», «Эрудит», покер на костях, «Морской бой», «Уно», шашки, маджонг…

Сначала я бурно радуюсь. Мне кажется, что я набрел на настоящую сокровищницу, на пещеру Али-Бабы. Столько игр! Столько материала для тренировок! Настоящий тренажерный зал для ума.

Сначала я вытаскиваю коробку с любимой семейной игрой «Монополия» и выбираю противников.

Я кидаю кубик первым и покупаю, покупаю, покупаю. Мои вымышленные противники играют безрассудно, свою собственность я продаю по выгодным для себя ценам. И все-таки, несмотря ни на что, я проигрываю. Кубик против меня, вскоре мне не хватает даже на булочку в булочной. Конечно, «Монополия» – ужасно глупая игра. В ней многое зависит от везения. Такую тупую игру даже заканчивать не хочется. Доску я швыряю через всю комнату, а бумажные доллары подбрасываю в воздух. Рву карточки «События» и «Счастливый случай». Никогда в жизни не буду больше играть в эту тупую, идиотскую игру.

Я решаю выбрать игру, в которой не все определяется везением. Вынимаю «Эрудит» из старой коробки, раскладываю доску на кровати и снова испытываю растущее волнение. Я решаю сыграть один на один (не для увеличения шансов на выигрыш, поймите, а просто немного подкорректировать расклад).

Я всегда играю сдержанно и скупо. Не спешу расходовать «дорогие» буквы. Партия близится к концу, я почти на сто очков впереди. Меня ждут лавры победителя. И вдруг… Интересно, что у меня с головой? Я замечаю: у ненавистного соперника скопились буквы Р, А, Д, Ж, И, Е, О, Я, Д, Ж. Сообразив, что из этих букв складывается название штата Джорджия, я громко фыркаю. Как жаль, говорю я противнику, имена собственные запрещены! Играй мы где-нибудь в Атланте, может, тебе и дали бы скидку и присудили дополнительные очки. Но мы в Нью-Йорке, в городе янки… Что тебе сказать, дружище? Правила есть правила.

Я живо представляю перед глазами слово «ДЖОРДЖИЯ». Буквы в моем воображении ленивым облачком проплывают над доской. И вдруг… Неужели я заслуживаю такого невезения? Я вижу, как из букв противника складывается великолепное слово «АРПЕДЖИО». Причем «П» – от моего слова «ПРОКАЗА», которым я так гордился. И вот противник набирает пятьдесят очков, а одна буква попадает на желтую клетку, где все очки удваиваются!

Даже сейчас пальцы у меня дрожат, я еле сдерживаю ярость. «Эрудит» летит следом за «Монополией» – к черту! К дьяволу! Неужели мне и дальше так же не будет везти?

Удача мне полностью изменила, просто можно обалдеть.

Я достаю из коробки «Операцию» и собираюсь исцелить пациента по имени Кариес Сэм. Сначала пробую вылечить вывих лодыжки, потом подставляю ведерко для откачки жидкости из коленной чашечки, хочу также излечить его от «гусиной кожи». Но всякий раз как инструменты приближаются к Сэму, пальцы у меня начинают дрожать, я дергаюсь, и…

«Операция» повторяет судьбу двух предыдущих игр. За ней летят «Змеи и лестницы», нарды…

Наконец вмешивается судьба и спасает меня. Батарейки в моем фонаре садятся на середине игры в «Родео». Снаружи сгущаются сумерки, квартира погружается во мрак. Я спрыгиваю с кровати и бегу в гостиную включить лампу. Но вдруг спотыкаюсь обо что-то, слышу звон бьющегося стекла. Ступню пронизывает острая боль. Я скачу по гостиной на одной ноге и пытаюсь найти выключатель. Наконец свет зажигается, и я вижу на полу четыре стакана целых и один разбитый. Из порезанной ступни хлещет кровь.